Чего хотят города

От редакции. На фоне многих других событий городские активисты этого все же не пропустили – двор в Печатниках, которому прочили судьбу первого московского проекта, сделанного молодыми планировщиками на основе пожеланий жителей в сотрудничестве с муниципалитетом – не состоится. О том, что делать, чтобы придать решениям планировщиков больший вес, как профессиональное сообщество может и должно участвовать в городской жизни, мы побеседовали с активистами московского «Объединения планировщиков» Александром Антоновым и Татьяной Бадмаевой.

* * *

Русский журнал: В последние год-два создается впечатление, что сфера градостроения, городского планирования стала привлекать больше интереса, причем интереса не профессионального, а общественного. Начал подтягиваться широкий круг экспертов и просто интересующихся. Означает ли это, по-вашему, что в городском развитии появилось какое-то новое качество?

Татьяна Бадмаева: Я думаю, это связано с изменениями в социально-политическом поле, а также со сменой поколений. Те, кто сейчас в профессии, не видят людей. Я работаю в компаниях, которые занимаются территориальным планированием более 10 лет. В ходе разбора таких документов, как Генплан или ПЗЗ (Правила землепользования и застройки) опираешься на данные от администрации, комитетов, разных отделов, и общаешься в основном с заказчиком – то есть с муниципалитетом. Основой является строительство нового жилья, измеряемого в квадратных метрах на человека, и соответствующей инфраструктуры.

Но город должен быть еще и комфортным, а среда качественной. Видимо, люди решили сами отстаивать свои права на комфортную среду и непосредственно участвовать в этом процессе, так как это касается каждого. Публичные слушания, которые предусмотрены Градостроительным кодексом, слабо помогают горожанину поучаствовать, хотя бы потому, что нет адекватного перевода документов на общедоступный язык для населения. К тому же, они проходят в основном в рабочее время.

Школа молодых планировщиков, которую мы провели в Пущино совместно с ISOCARP (Международное объединение городских и региональных планировщиков), показала, что планировщикам надо еще многому учиться и активнее использовать современные методы исследований и взаимодействия с горожанами.

Александр Антонов: В этой теме есть профессионалы, то есть те, кто зарабатывает профессией деньги, и есть все остальные, кто вдруг неожиданно наткнулся на интересную тему, которую можно поэксплуатировать. В профессиональном цеху все вращается вокруг Градостроительного Кодекса – разрабатываются документы территориального планирования, Кодекс постоянно меняется, разработчики пытаются за ним угнаться, обсуждаются формулировки, определения… Есть опасение, что к реальному развитию городов вся эта бумажная деятельность относится все меньше и меньше.

Теперь о других. В последние лет пять в Интернете периодически появлялись отдельные блоги по городам, по урбанистике. Но это быстро сходило на нет. И тут вдруг почти одновременно в 2011 году появилось, как минимум, три Интернет-проекта, ориентированных на городское развитие. Все они появились на одной и той же волне. Точка отсчета – Экспо-2010 в Шанхае, которое проходило под девизом «Лучший город — лучшая жизнь». Тогда-то многие и выяснили, что, оказывается, есть огромная тема, которой посвящено целое Экспо, а у нас этим как бы никто не занимается. И появились новые люди. То есть все как-то связалось, и при этом все идет абсолютно параллельно.

РЖ: Кто эти новые люди?

А.А.: Это инициативы «Эксперт РА» - лучшие городские практики, Тульская инициатива и другие проекты Сергея Журавлева. Это городской блог Ильи Варламова. Екатеринбургский проект Живая улица. СделайСаммит в Питере Михаила Климовского. Блог UrbanUrban Егора Коробейникова, есть и еще пара проектов, - могу ошибиться в названиях сайтов.

РЖ: Если это параллельные процессы, то получается, что вливания свежей крови в профессиональное сообщество не происходит?

А.А.: Цех градостроителей был и остается очень закрытым. Когда мы создавали наше некоммерческое партнерство «Объединение планировщиков» (Russian Urban Planner Association, или RUPA), то в числе учредителей были известные и уважаемые люди, Глазычев, Высоковский, Трутнев. Тогда же и обсуждался возрастной или профессиональный ценз. Сначала шла речь о пятилетней профессиональной практике.

Т.Б.: Первая анкета для вступления в RUPA требовала срок работы в сфере градостроительства не менее пяти лет, рекомендации, а также приличное портфолио. В итоге, первоначально, сообщество представляло собой узкий круг знакомых. Стало понятно, что надо вовлекать людей и из смежных профессий.

А.А.: Цех пытался себя защитить от «халтурщиков», ведь такая проблема действительно есть. Но с другой стороны, на какой градостроительной тусовке не окажешься, с трибуны постоянно жалобы: молодежи нет, образования нет….

В апреле у нас прошла конференция в Высшей школе экономики. Там очень четко обозначилась граница между «стариками» и молодым поколением, разделились темы, которые интересны одним и не интересны другим. Даже язык – профессиональный слэнг – оказался разным. Те, кто имеет вес в официальном градостроительстве, действительно, очень немолоды. А среднего поколения нет.

РЖ: В чем суть этого поколенческого различия?

А.А.: Советский подход состоит в том, что градостроитель - тот же художник. Еще несколько лет назад совершенно серьезно дебатировался вопрос об авторских правах на генеральный план. Сейчас единственный градостроительный бизнес делается на документах территориального планирования. Смысл действий многих проектных компаний не в том, чтобы разработать хороший документ, а в том, чтобы хоть какой-то документ был в муниципальном образовании. Чтобы, когда муниципала призовут к ответственности, он мог бы прикрыться – «генплан есть, кодексу соответствует». Результатом такого градостроительства является не идея, не консенсус, а документ, официально утвержденная бумажка, и всё. Такие документы не работают. Они будут жить своей недолгой жизнью, а города будут жить своей. Пока эта ситуация сохраняется, развития не будет.

Западный подход совсем другой. Там градостроитель – это профессиональный буфер между инвестором, властью, местным сообществом. Как говорит Зеф Хемель из агентства планирования Амстердама (один из членов жюри конкурса на Московскую агломерацию) Planning – is 80% communication. И мне импонирует именно такая позиция.

РЖ: Меняет ли ситуацию появление в вузах специальности «градостроитель»?

А.А.: Профессия пока непонятна. Чем занимается градостроитель, строит города? Но в цивилизованном мире планирование городов - это никак не строительство. А у нас это околостроительная деятельность, которая всегда обслуживала строителей. Главный архитектор города везде и всегда у нас подчинен заместителю главы города по строительству. Место планировщика свелось к разработке документов.

На западе планировщик занимается в основном не этим. Документы тоже разрабатываются, но это юридическая задача, ей занимаются отдельные люди. Планировщик создает идеи, совмещает какие-то различные видения. У нас эта деятельность вообще отсутствует. Градостроительным кодексом она не предусмотрена.

Последние двадцать лет градостроительная теория у нас не развивалась. Один раз, лет 50 назад, кто-то решил, как комфортно жить в Советском Союзе человеку, и больше никаких исследовательских работ о том, как должен выглядеть современный город, не проводится. Книги писал один Глазычев. Теперь и его нет.

РЖ: Действительно, как должен выглядеть современный город?

А.А.: Я поездил на международные конференции, и основная идея многих докладов в том, что единого рецепта нет. Например, сейчас всех захватила идея, что моноцентричная структура Москвы - это неправильно и плохо. Однако в ответ на это зарубежные специалисты приводят пример Гонконга – типичного моноцентричного глобального города, очень привлекательного, очень динамичного, развивающегося. Нет никаких парадигм типа города-сада или города Ле-Корбюзье.

Кстати говоря, следующий международный конгресс ISOCARP будет проходить впервые в России, в Перми. И это будет уже совсем скоро, в сентябре.

РЖ: Конгресс в Перми наверное способствует тому, чтобы в Россию пришли новые идеи, зарубежные университетские профессора и специалисты по городскому планированию?

А.А.: Это, на самом деле, сложный вопрос. Западные специалисты – да, приезжают, рисуют. Но они относятся к такой деятельности во многом как к развлечению, которое заодно приносит деньги. Европейцы охотно едут в Россию, в другие развивающиеся страны. Голландцы активно осваивают Китай. Испанцы и португальцы едут в страны Латинской Америки. Это ведь громадные пространства, каких у них на родине не осталось.

В Перми согласно новому мастер-плану, созданному голландской группой, будет уплотнение микрорайонов. Авторы этого плана уверяют, что так эффективнее эксплуатировать территорию, благоустраивать и поддерживать качество среды. Но у нас для этого есть свой термин, который все очень не любят, – уплотнительная застройка.

Наш российский город идет от города Салтыкова-Щедрина с огромной лужей посередине, с просторами между отдельными усадьбами. Попробуйте доказать нашим жителям, что европейские проекты – компактные кварталы, близкорасположенные дома, уменьшение числа «ничейной» зелени между домами – это хорошо и правильно!

РЖ: Может, так наши города осознают, что им нужно?

А.А.: Мне кажется, сейчас лишь 10-15% городов осознают, что у них есть какие-то задачи. Но эти задачи города, эти потребности населения не соответствуют тем задачам, что ставят наверху. Публичные слушания по генеральным планам показывают, например, что людям не нужно строительство любого жилья ради абстрактных 35 квадратных метра на человека. Они просто иногда не умеют, боятся, стесняются это сказать.

Я сейчас пытаюсь через Интернет раскрутить такую группу в одном городе. Во многих городах есть интересные люди, которые болеют своим культурным наследием. Проблема в том, что люди не верят в то, что их услышат. Городские активисты, неважно, с политическими интересами, без политических интересов, на самом деле, - выразители желания населения. А власть официальная не является таким выразителем, к сожалению.

Егор Коробейников случайно нашел для своего проекта «Печатники» заинтересованного депутата. Они познакомились, когда Егор выступал на СделайСаммите в Москве. Но это единичный и очень счастливый случай (и, к сожалению, похоже, этот проект закончился ничем).

РЖ: Школа для молодых планировщиков в Пущино, о которой вы говорили, – можно ли сказать, что те люди, которые туда приезжали, как раз и являются профессионалами в активном возрасте, которые понимают, чего они хотят, заинтересованы в каком-то широком общественном интересе и резонансе, и готовы ради этого действовать?

А.А.: ISOCARP каждый раз перед конгрессом проводит мероприятие для молодых планировщиков. Мы скопировали этот формат, даже возраст участников был определен тот же и обучение прошло на английском языке, чтоб привлечь зарубежных тьюторов из ISOCARP.

Т.Б.: Формат ISOCARP предполагает международный состав участников. Наша школа была первой национальной. В школе участвовали одиннадцать городов. Ростов-на-Дону, Ярославль, Томск, Омск, Челябинск, Пермь, Владимир, Минск, Москва, Санкт-Петербург. Кроме России, была одна участница из Минска. У всех своя специфика – сибирская, южная, уральская. У всех свой взгляд, свой опыт, и эти региональные различия действительно ощущаются.

Задачей нашей школы было создание мозаичного состава участников для более эффективной работы. Эта задача была выполнена. Собрались разные регионы, люди из разных профессиональных сфер: из разных институтов и муниципалитетов, они уравновешивали друг друга. Одна из участниц представляла муниципалитет вблизи Ярославля. И на «креативные» идеи она смотрела как госслужащая. К примеру, возникла идея, что Пущино должно быть городом фрилансеров. У нее сразу вопрос: а как мы будем собирать налоги и будут ли они покупать недвижимость? И действительно, если человек предлагает какую-то идею, он должен думать и о том, как обеспечивать экономическую базу города. В целом получился взвешенный результат.

Ну и, конечно, работа тьюторов. Стало очевидным, что такие Школы можно и нужно проводить, что методика применима и в наших условиях. Такой формат помогает найти порой неожиданные возможности для будущего развития поселений, ведь это непредвзятый взгляд со стороны.

А.А.: Может быть, основным результатом был даже не продукт, который можно показывать. Результат – в методике, в коллективной работе. В том, как, вообще, можно подходить к проблеме развития. Мне кажется, эта школа выполнила даже те задачи, которые напрямую не планировались. Татьяна «дожала» там социально-важную задачу формирования сообщества.

РЖ: И все же, какой был основной результат этой школы?

Т.Б.: Коллективное творчество, оформленное в виде презентации 4 концепций: «GreenLabCity», «Biotown», «ActivGreen», «EcoTown». Пущино – наукоград современной биологии нашей страны, и основным направлением стала активизация «зеленой» темы. В этом ключе мы построили некое видение развития города, от общих трендов развития до локальных тенденций.

РЖ: Будет ли реализован проект, разработанный на школе?

А.А.: В этой части, действительно, большой минус. Школа прошла в Пущино благодаря инициативе главного архитектора, которая, к сожалению, была не очень-то поддержана администрацией. И одна из задач на будущее, конечно же, - более тесный контакт с городской администрацией.

Т.Б.: Контакта с администрацией не произошло, но мы вышли на заинтересованных людей из институтов, и это не менее важно. Они хотят развивать свой город дальше. Администрация, может быть, потом присоединится к этому.

А.А.: В Пущино есть интеллектуальное городское сообщество, которое сформировалось еще при Советском Союзе и за двадцать лет не разрушилось. Когда мы планировали школу, то не принимали его в расчет, но оно очень скоро проявилось. Неожиданно оказалось, что в городе достаточно много людей, интересующихся развитием городов, знакомых друг с другом еще с 1970-х годов по играм, которые проводил Щедровицкий. И неожиданно возник мостик между этим неформальным сообществом и новым профессиональным. Все самое интересное получилось, в результате, неформально.

Наша задача в том, чтобы сформировать профессиональное сообщество, которое бы имело какой-то вес. Пущино - это первый шаг. Может быть, не такой большой, но шаг. Если есть спрос, мы должны организовать предложение, придумать новый полезный продукт. Мы как профессионалы должны предложить что-то, кроме бумажных документов, которые пишутся, утверждаются, но не используются.

Беседовала Валентина Быкова

На фото: двор в Печатниках, фото The Village

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67