Греческие богини Гражданской войны

Гинс Г. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920. - М.: Айрис-пресс, 2008. - 672 с.

Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии... Похоже, в случае с Клио эта сентенция, характерная для Полигимнии, Каллилпы и других муз - покровительниц поэзии - не работает. По крайней мере в случае с исследованиями по Гражданской войне в России. Наиболее глубокий анализ Белого движения Юга России принадлежит генералам Антону Деникину и Петру Врангелю, а в Сибири - историку Сергею Мельгунову, написавшему об адмирале Колчаке практически сразу же "по горячим следам" в 1930 году, или же воспоминания профессора Георгия Гинса (1887-1971) - члена Совета министров, а затем главного управляющего делами Верховного правителя и Совета министров. Гинс написал еще раньше - в 1920-м. Его мемуары охватывают весь период "белой" контрреволюции. Гинс описывает ранние подпольные формы белого сопротивления в Сибири в 1918 году, роль союзников, создание проэсеровского Сибирского правительства. Он рассуждает о политике Директории, ее "иллюзорной власти", приведшей антибольшевизм Сибири к пропасти. Затем о перевороте 18 ноября 1918 года, приведшем к власти адмирала Александра Колчака. Колчак, отметим, не был осведомлен о планах заговорщиков и в итоге оказался поставленным перед свершившимся фактом. Мельгунов называет этот переворот "конституционной диктатурой". Колчак остановил развал фронта, ему удалось восстановить армию, нормализовать тыл, нанести коммунистам жестокие поражения (освобождение Перми, угроза взятия Самары). Однако и его ожидал разгром. Здесь следует отметить, что бывшему флотоводцу пришлось выступить в роли организатора целой армии. Доставшиеся ему в наследство антибольшевистские силы Сибири имели малую боеспособность из-за серьезных оперативных и тактических просчетов командующего - генерал-лейтенанта Генерального штаба Василия Болдырева.

Автор не стремится преуменьшить масштабы катастрофы Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке или переложить вину на других. Хотя горьких и не всегда справедливых упреков в адрес союзников (особенно чехов) в книге достаточно. Главная цель мемуариста - понять причины поражения и избежать в будущем (воспоминания писались, когда в Крыму еще держался генерал Петр Врангель) подобных ошибок. Георгий Гинс с горечью констатирует: "Служение идее "единой великой России" было проникнуто каким-то религиозным мистицизмом. От служащих, от населения требовали жертв во имя этой идеи - и оставляли их полунищими. Лучшие шли и служили национальной идее, худшие уклонялись и обратились к наживе", что среди нуждавшегося населения действительно сулило прибыль. Также, отмечает Георгий Константинович, "всероссийское" заглушило "сибирское". Наконец, царские генералы, дипломаты, чиновники приносили с собой не тень прошлого величия, а неисправимые привычки произвола и дух реставрации. Экс-политик оговаривается, что "чуждый ему (этому духу. - А.М.) адмирал Колчак оказался невольным виновником его торжества".

Мемуарист надеялся, что "изменилась и контрреволюция. Ошибки Деникина и Колчака учтены". В этом и заключался, по мысли Гинса, "поворотный момент русской истории".

Естественно, на катастрофу в Сибири были и будут другие точки зрения. Покойный историк Павел Зырянов пишет о Колчаке: "Войну с большевиками он проиграл вовсе не оттого, что будто бы был неспособен или были совсем бездарны его генералы. Но потому, что либо им, либо его предшественниками был упущен момент, какой-нибудь месяц или менее, а потом большевики уже сумели использовать более значительные ресурсы и экономический потенциал контролируемой ими территории".

Другой современный историк Андрей Кручинин считает, что у белых были реальные шансы на победу.

Многие современники (в том числе и Гинс) грешили на чехословаков. Мятеж корпуса, который, по сути, спас белое дело в Сибири, вскоре обернулся противоположностью. Не испытывая радости быть разменной картой в чуждых для них конфликтах, чешские легионеры, отступая, оголили фронт и, беря под свой контроль железнодорожные коммуникации, по сути, парализовали тыл белых, что привело к разгрому колчаковцев и гибели адмирала. Но нужно понять и легионеров. Тот же Гинс вынужден признать, что после мятежа чехословаков, не желавших разоружения себя коммунистами, они проделали тысячеверстный путь до Владивостока, откуда планировали водным путем вернуться на родину, но вместо этого возвратились "закончить славно начатое дело" - войну с большевизмом. Следует отметить, что отказ от дальнейшей борьбы совпал с ужесточением политической линии Колчака. Именно этой причиной легионеры и мотивировали свой уход с фронта и эвакуацию из России.

Впрочем, думается, что на чехословаков вообще нельзя было делать ставку. Это бывшие дезертиры Австро-Венгерской империи, которых царское правительство, верившее в мифическое "славянское братство" (и это при болгарах, которые сражались на стороне Тройственного союза против русских "братушек"), готовилось использовать как своих союзников. Судя по всему, последний государь забыл, что предавший один раз, может предать не единожды. Предатели своей родины благополучно предали и Россию, выступив против законного правительства Колчака и став, по сути, неким аналогом власовской армии, которая в мае 1945 года освободила от частей вермахта и ваффен-сс Прагу. Кстати, главарь чехословацкого легиона Рудольф Гайда, как и Власов, был повешен за коллаборацию с нацистами после Второй мировой войны.

В числе причин можно назвать и ошибки военного планирования, и двойственную роль союзников, и отсутствие четкой политической программы. Все это верно, но не так уж и фатально. Дело совсем в другом. "Кама, Кама, мать-река - / Бей по морде Колчака. / Кама, Кама, водяниста - / Бей по роже коммуниста". Этот образчик русского фольклора лучше всего объясняет причины победы "начальника польского государства", как любил именовать себя Юзеф Пилсудский, и одновременно поражения Колчака и других белых вождей. Поляки были объединены идеей национальной независимости. Красной утопии они противопоставили миф о Польше от моря и до моря. В то время как во внутрироссийском конфликте каждая из сторон сражалась за свою правду. Помимо белых и красных значительную силу представляли "зеленые" - крестьянство, стремившееся захватить побольше земли и минимизировать любое административное воздействие. И побеждала та часть, которой удавалось перетянуть на свою сторону вторую силу против третьей.

Ежегодно из Красной армии дезертировало больше солдат, чем их было в Белой армии Юга России. Но шли они не к белым, а к "зеленым", которые были еще более враждебны белым, чем большевикам. Конец белых стал началом конца "зеленых", более раздробленных и ослабленных Гражданской войной, чем красные. Немезида восторжествовала.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67