Сегодняшний именинник Адриан Вудхауз не стоит в стороне от актуальной политики, симпатизируя новым американским правым, как ни странно, с большим религиозным уклоном.

Ныне Михаил Сергеевич хранится в Фонде своего имени, как чернобыльский реактор в бетонной толще саркофага. Окружение тщательно дозирует Горбачева, как золотой запас, тратя только в чрезвычайных обстоятельствах. Много Горбачева вредно – как сильнодействующее лекарство.

Социалистический лагерь без взаимных бомбометаний, перестрелок и прочего тихо пришел в свое естественное капиталистическое состояние. В это же состояние, благодаря во многом Михаилу Сергеевичу, пришла и Российская Федерация.

Михаил Сергеевич в сладостном предчувствии отопрет дверь гаража, сделает несколько шагов и прижмется дряблой щекой к старому советскому комбайну, сделанному один к одному из чистого золота.

Светлое будущее сдохло где-то под плинтусами коммунальных квартир - советский народ обживал изолированные квартиры, политические анекдоты, заграничные командировки, шестисоточные участки и сытый покой новой эпохи.

Не будь его, не было бы никакого Ельцина, и не было бы той прекрасной страны, новой России, со всем ее драматизмом, идиотизмом и со всеми проблемами, которыми мы живем.

Восьмидесятилетний Горбачев - живой намек на все еще продолжающееся существование той силы, которая сумела в 1980-е пропищать "Мы ждем перемен"", чтобы быть сбитой на лету поджидавшим на повороте убийцей.

Он до сих пор гордится тем, что сделал, ведь у другого не получилось бы. Для того чтобы сжечь Эфесский Храм, надо было, чтобы появился Герострат. Горбачев – тоже Герострат, чье имя будут вспоминать в течение веков, однако без радости.

Горбачев подвел черту под страшной эпохой – эпохой бесперспективной, эпохой самоубийственной, эпохой, в ходе которой огромные энергозатраты развития нации приводили в результате к уходу этой энергии в землю.

Поднимая стакан накануне восьмидесятилетия Горбачева, думаю, можно перейти с ним на "ты" и сказать: "Знаешь, у тебя не было вариантов. Но если ты что-то сделал неправильно, то мы уже простили тебя. Потому что все остальное мы должны были сделать сами".

На фоне тех лет, которые прошли с момента перестройки, стало понятно, что тогда произошло: нашелся человек, который открыл шлюзы, полился поток воды, и чтобы не быть этим потоком сметенным, этот человек сам решил возглавить движение.