Можно ли сказать, что популизм – яркий фантик, в котором все та же политика, нацеленная на решение задач элитных групп, прибравших к рукам системы управления? Сказать-то можно, но кто знает, какие формы обретет популизм, когда противоречия между этими группами обострятся до предела...

Десять лет назад Таиланд считался чуть ли не светочем демократии в Юго-Восточной Азии. Сегодня эту демократию раздирают на куски. В центре конфликта – фигура Таксина Чинавата, миллиардера, исполнявшего обязанности премьера с 2001 по 2006 годы.

Если политику-популисту удастся добиться в США успеха, то, скорее всего, это будет популист-консерватор с упором на либертарианскую идеологию.

Как только недостижимая цель харизматических лидеров оказывалась достигнутой, а демон был повержен, они сами были устранены за ненадобностью. И наступало время искать лидеров для мирного времени.

Как только возникнут экономические условия для дестабилизации социальной и политической ситуации, то первой «красной тряпкой» станет вопрос о выборности губернаторов

Бацилла популизма может прорасти где угодно: и в рядах левых радикалов, и справа, в бандах неонацистов.

Если Обама не преуспеет в условиях нынешнего кризиса, в стране могут распространиться разные формы причудливого популизма – правые, левые и даже сочетающие разные идеологические течения.

У Михаила Горбачева в СССР был хотя бы Яковлев, который говорил ему, что надо делать. У Обамы даже этого нет.

Молдавские будни – это всеобщий "треп", который имел место на фоне перестройки, в каком-то смысле он существует здесь и сегодня.

Популизм не угрожает стабильности государства, но может угрожать стабильности популистского режима. Если правительственная политика представляет собой стыдливо-умеренный «розовый» популизм, то ему всегда будет угрожать доведенный до логического конца ярко-красный радикальный, ничего не стесняющийся популизм.

Этот кризис переждать невозможно. Средства, которые есть у России, с точки зрения масштабов кризиса ничтожны.

Следствием кризиса будет не рост радикальных движений, а подъем расистского популизма. Благочестиво отвергнув популистский расизм как неприемлемый для наших демократических стандартов, правительства поддерживают "разумно" расистские протекционистские меры.

В условиях нынешнего раскола элит КПРФ и, более конкретно, ее лидер Геннадий Зюганов, стали фигурами в игре противостоящих друг другу властных группировок.

Именно убийство популистского начала в российской политике делает российскую власть политически инвалидной. На протяжении всех минувших лет русской формой бунта были эскапизм и десоциализация. Они и станут ответом на невозможность политического участия.

Я не хочу сказать, будто в политике что-либо невозможно, возможно все. Потому в политике нет пустот, а есть давка, ражий натиск – и ошеломительная кража любых идей, когда те хоть на что-то годятся. Давайте идеи.