Тема:

Глория Макапагал Арройо родилась в 1947 году в семье девятого президента Филиппинской Республики Диосдадо Пангана Макапагала. Она и сама стала президентом этой страны, когда Вторая народная революция смела власть президента со смешной фамилией Эстрада - кстати, актера по специальности - и вознесла Глорию. Нелепый артист Эстрада пытался восстановиться на службе через суд, но не преуспел. В 2004 году Глория победила на выборах другого актера (друга Эстрады) - Фернандо По-младшего - и вновь стала президентом, пообещав вывести филиппинские войска из Ирака. Летом нынешнего года разразился скандал: оппозиция обвинила Глорию в том, что выборы она выиграла нечестно, фальсифицировала результаты, вступив в сговор с тамошним киваловым-пидрахуем. Кроме того, оппозиция обвиняла семью Глории в финансовых махинациях.

Но импичмент в сентябре провалился, а момент для "кокосовой революции" был упущен, так что Глория осталась у власти. В 2005 году журнал "Форбс" назвал ее четвертой по влиятельности женщиной мира после госсекретаря США Кондолизы Райс, вице-премьера КНР Ву Йи и премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Хотя, конечно, неприятный осадок от этой истории остался, так что сейчас 52 процента филиппинцев полагают, что г?жа Арройо смухлевала в 2004 году, 30 процентов не определились по этому вопросу и лишь 17 процентов граждан верят в честность своего президента.

Но Бог, как известно, правду видит, хотя и не всегда торопится с ее обнародованием.

На прошлой неделе Филиппины потряс новый скандал. Государственный банк Филиппин заказал в одной европейской стране новые банкноты достоинством в сто песо. Все бы хорошо, но вскоре граждане обнаружили, что в фамилии президента страны, подпись которой украшает банкноту, имеется досадная опечатка: вместо "Arroyo" там напечатано "Arrovo". Спикер госбанка Ф. Де Ла Круз заявил: "Первое, что мы должны сделать, - установить, кто несет, это самое, ответственность за такое беспрецедентное головотяпство. Второе - принять экстренные меры, чтобы, значит, предотвратить повторение этого прискорбного недоразумения".

Недоразумение действительно ужасное, если учесть замечание аналитиков, обративших внимание на то, что по-испански слово "robo" означает "грабеж", а выражение "a rovo de la cuadrilla" - ограбление, совершенное несколькими лицами, вступившими предварительно в преступный сговор. По-японски же слово "dorobou" означает "жулик" или "грабитель".

Никакого порядка нет на Филиппинах.

Источники:
http://www.forextimes.ru/news/hnews25805.htm
http://www.voanews.com/english/2005-11-21-voa26.cfm
http://www.khaleejtimes.com/DisplayArticle.asp?xfile=data/opinion/2005/November/opinion_November68.xmlion=opinion&col=

Вариации:

Двадцать лет назад, 19-21 ноября 1985 года, Михаил Горбачев и Рональд Рейган впервые встретились лично. В Женеве было дело. Вскоре после рождения моей дочери Анны. Генсек и президент договорились начать переговоры о прекращении гонки ядерных вооружений. Прошло несколько лет, и выяснилось, что новости делаются в Москве. Ельцин и Лигачев вытеснили из сознания сограждан даже филиппинских йогов.

Филиппинские йоги были важной составной частью позднесоветской неофициальной мифологии неизведанного. Наряду с летающими тарелками, снежными людьми и отечественными экстрасенсами, они призваны были проиллюстрировать тщету объективного знания и наличие в мире обстоятельств, не снившихся марксистским мудрецам.

Насколько помню, главный трюк филиппинских йогов заключался в том, что они производили хирургические операции без использования инструментов - голыми руками залезали внутрь пациента и потом демонстрировали телекамерам эти самые руки, испачканные в крови. Интересно, что вопрос об осмысленности и медицинской оправданности такого рода операций даже не ставился адептами филиппинской медицины; чудом было само проникновение внутрь голых рук йога, а уж что за куски мяса он оттуда изнутри достает для демонстрации восхищенным телезрителям - дело десятое. Что надо, то и достает.

На Филиппинах тогда правил умеренный друг СССР Фердинанд Маркос, в Парагвае - диктатор Стресснер, на Кубе - бородатый темпераментный Фидель, в Южной Родезии - страшный Ян Смит, марионетка и враг негров. Где они все теперь? Маркоса уж нет, и Стресснер со Смитом - далече, один товарищ Кастро остался, как последний реликт старого порядка вещей. При Брежневе, как мы помним, был Порядок. При Яне Смите Порядок был. Был Порядок при Маркосе. И Порядок был во всем мире.

Во внешнем мире американские империалисты старательно наращивали военное присутствие где ни попадя; израильские агрессоры аккуратно оккупировали все, что не шевелится, и убивали все остальное; реваншисты из ФРГ пунктуально проводили шабаши и сборища; военные режимы и хунты по всему миру прилежно демонстрировали свою антинародную природу, китайские гегемонисты регулярно ловили воробьев. Им противостояли столь же правильно действующие национально-освободительные движения, борцы за мир и прогрессивные силы. Лагерь мира и социализма ширился и креп, а международная реакция терпела неизменные поражения, и это был Порядок. Опечаток в фамилиях президентов на банкнотах не наблюдалось, а филиппинские йоги с летающими тарелками были всего лишь приправой к неизменному Порядку, возбуждающими вкусовые рецепторы пряностями, намекавшими на возможность альтернативы.

Порядок был и в мире внутреннем: порядком были праздники, очереди, прилет снегирей, регулярное движение городского транспорта, смена караула у мавзолея, закрытые на замок границы, походы в школу и обратно. Порядок висел в воздухе, как некий туман, который окутывал те далекие годы, попадая в легкие, в кровь, пропитывая тело и одежду.

Школьники любят нарушать Порядок, с этим ничего не поделать. Шалости тогдашних школьников были, если взглянуть на них из сегодняшнего дня, совершенно невинны, но они неизменно сталкивались с противостоянием друзей Порядка. Помню, однажды нарисовали мы карандашом усы на плакате, изображавшем певицу Людмилу Зыкину: тут же появился грозный дяденька, который взял нас за шиворот и повел куда-то, приговаривая: "Вот я вам... вот я вас... вот я сейчас". Он вел нас недолго, потом мы вырвались и убежали, а он не стал догонять: и сам, верно, не знал, куда нас вести и что делать. В другой раз мы нарушили Порядок, положив на трамвайные рельсы гвоздь. Такие расплющенные трамваем гвозди очень у нас ценились, потому что были похожи на турецкий ятаган. Но на этот раз за штурвалом трамвая был друг Порядка: он остановил машину и погнался за нами, размахивая руками, чтобы побить. Но не догнал.

Конечно, нарушением Порядка были и походы в ботсад по воскресеньям.

А в киевском ботсаду в те времена при непонятном попустительстве друзей Порядка совершалась массовая противозаконная деятельность. Официально считалось, что в это время филателисты собираются, чтобы обмениваться марками. Но, конечно, обмен был лишь периферийной частью мероприятия, а процветала там самая настоящая торговля. Собирались на горке в ботсаду матерые пожилые филателисты и школьники-любители, жуки-спекулянты с кляссерами в карманах и какие-то темные личности со шмыгающими глазами - ходили, толкались, разглядывали марки. Малолетки выглядывали "искусство" или "динозавров", люди посерьезнее искали случайно залетевшие раритеты. Колониальный мир, уже практически не существующий, был представлен во всей своей красе. Тринидад и Тобаго. Подумать только, какие названия бывают у стран: Тринидад и Тобаго, и Арабские Эмираты со сказочными именами из "Тысячи и одной ночи" в желтых переплетах, и Барбадос, и Сенегал, и Гвинея-Биссау, и какая-то вовсе непонятная Южная Каледония... Целый роман Жюль Верна на нескольких страницах. Пятьдесят копеек стоили позднеколониальные марки, большие деньги, но не жалко их за кусок небывалой географии. Продавалась и история: Сталин шел почему-то дешевле, чем Гитлер.

Кроме филателистов тут собирались и нумизматы с осторожными лицами (статьи о незаконной скупке драгметаллов никто не отменял), и фалеристы, развертывавшие фланелевые тряпки, увешанные значками, как грудь генсека, и конечно бонисты - продавцы старых грязных бумажных денег. Однажды мне попался какой-то бонист, видимо, распродававший коллекцию за копейки.

История, предшествовавшая Порядку, открылась передо мной, когда я дома стал разглядывать свою добычу. Там были знаменитые благодаря "Белой гвардии" банкноты Украинской Народной Республики ("фальшування карается тюрмою", художник Г.Нарбут), потрясающая воображение купюра Гомельского земства, настоящая керенка и омские, и одесские, и советские, и азербайджанские, и добровольческие деньги. Теоретически я, конечно, знал о революции и Гражданской войне, но эти бумажки с кудрявыми или лаконичными подписями каких-то несуществующих людей, бумажки, которые когда-то ходили по рукам, обменивались на что-то, потом перестали обмениваться и, наконец, снова обрели цену в ботсаду - они были каким-то странным вызовом Порядку, намеком на возможность истории, заставляли по-новому, недоверчиво присматриваться к привычным бледным рублям и медным копейкам.

Позже, гораздо позже, после встречи Горбачева с Рейганом, когда Порядок вдруг полез вкривь и вкось и выглянула вновь история, выдали нам зарплату в университете однажды удивительными бумажками. То были советского времени продовольственные талоны, напечатанные, видимо, на случай войны. Разным талонам был присвоен номинал в 25 и 50 рублей, что удостоверялось надпечаткой. Называлось это чудо "тартускими деньгами". Они ходили в городе наравне с советскими бумажными (мелочь тогда вдруг неожиданно исчезла из обихода). Расплачиваясь в гастрономе за бутылку молока и банку морской капусты, я вспомнил душераздирающую купюру Гомельского земства.

История, которая в начале ХХ века явилась в облике решительного военного хирурга с папироской в зубах, похваляющегося количеством отрезанных конечностей, пришла теперь, как филиппинский йог, не используя никаких хирургических инструментов. Пришла, проникла внутрь тела, поковырялась, вынула что-то и продемонстрировала телезрителям руки. А что вынула, зачем? Что надо, то и вынула, наверное.

Банкноты страны, в которой я сейчас живу, украшены знаком ©.

Комментарии:

Е.К.

"Без ножей людей терзают филиппинские врачи".

В брошюрках серии "Знак вопроса" они назывались хилерами.

Любопытно, что в хрестоматийном романе Молнара "Мальчишки с улицы Пала" Будапештский ботанический сад тоже служил местом не совсем позволенных сборищ. На островке посреди озера в бутафорской крепости хранился флаг и прочие сокровища "Красных рубашек", там они разжигали костер, вели дозор и строили козни против врагов, и оттуда их гнал сторож со свистком.

Романтика fin-de-siecle.

Йон Кюст, западный славист

В первом классе гимназии, то есть в 86-м году, на урок пришел наш учитель английского, уважаемый, на вид слегка пьющий, но, может быть, просто сердцем больной Дирк Винке (Dierk Wiencke). И на правах пролога к своему занятию спросил у нас, знаем ли мы, как по-английски называются Балтийские советские республики. Те самые, которые наши газеты только что вспомнили, о существовании которых никто из нас до этого не знал (нам было 16 лет), кроме меня и одного другого мальчика в классе, который тоже в детстве коллекционировал марки. Не дождавшись наших ответов, Дирк Винке на доске написал:

Estonia
Latvia
Lithuania

и продолжил урок без комментариев.

Учитель немецкого и английского, Дирк всегда в день своего рождения на изучаемом на уроке языке рассказывал историю о том, как он попал в Данию. Дирк был немец, Дирк проводил детство под крыльями истории. Его история была такая: Дирк родился в Восточной Пруссии, и когда началась война, его отец был призван в противовоздушную оборону города Данцига, он же, объяснил нам Дирк, Гданьск. У меня в коллекции марок была и есть марка с текстом Freie Stadt Danzig - "Свободный город Данциг". Примерно вот такая:

Там, на данцигском ПВО, отец Дирка и погиб в результате атаки наступающих советских войск. Дирк рассказывал, как они с мамой и младшим братом бежали вниз по лестнице, чтобы дальше бежать к вокзалу и успеть на последний поезд до входа в уже несвободный город советских освободителей. Дирк вспоминал, как он с одной из лестничных площадок краем глаза увидел, как мимо окна быстро летит что-то темное, и так как их район в этот момент подвергался советской воздушной бомбежке, то Дирк был уверен, что это пролетела мимо советская бомба, одну десятую часть секунды спустя так и не взорвавшаяся, как этого хотел советский бомбардир, а то... (и мы тут все подумали, что у нас тогда бы сегодня отменили английский) :и Дирк бежал с мамой и с братом дальше к вокзалу, где они успели на последний поезд, идущий на запад, и они попали на Запад, в город Фленсбург в Шлезвиге возле датской границы. До датско-прусской войны 1863?1864 годов Фленсбург был датским городом, у меня были и есть шлезвигские марки 1920 года, того четырехмесячного периода, когда в Шлезвиге в результате немецкого поражения в Первой мировой проводили референдум, в котором шлезвигскому народу задавали странный вопрос: "Чьим Вы хотите быть - датским или немецким - подданным?", потому на марках добавлено слово plebiscit:

В Шлезвиге Дирк пошел в датскую школу, поступил в датский университет, женился на датчанке и жил среди нас, смертных датчан.

Хина Члек

Забавно, что с марками и с собирательством вообще в детской литературе было связано часто нечто... запретно-потаенное. Какой-то вывих поведения.

Вспоминаются две вещи: "Марка страны Гонделупы" с вывернутым названием, где бедный соблазненный искушениями мальчик менял "шведскую серию" на артефакт, а потом мучился, не умея признаться маме, и видел во сне угрожающего Билли Бонса.

А вторая вещь была Рыбакова про каникулы Кроша, умение есть сливочное масло, чтобы не напиться, и нэцке - и там тоже возникали всякие подозрительные личности, кочующие парами еще со времен гайдаровских дяди и старика Якова...

Альма Патер

Богу правду тем более приятно, должно быть, предавать обнародованию в христианских странах, каковой являются Филиппины с незапамятных времен. Единственное в Азии христианское государство. Кипр не в счет, к тому ж на Кипре вроде бы восточное христианство торжествует, а на Филиппинах - западное, как ни странно. Географический, так сказать, парадокс. Чуть ли не 90 процентов католиков; на досуге, кстати, не мешает проверить, а нет ли среди новоиспеченных за прошлый понтификат святых филиппинцев. И новые стопесовые купюры внезапно запонадобились, конечно, к Рождеству, а то, мол, старых могло б не хватить. Народные, в сущности, деньги - кажется, 100 песо едва-едва 1,8 доллара. И вот из-за обнародованной правды Рождество практически испорчено: выпуск в обращение денег с "Arrovo" остановлен. Праздник удастся, должно быть, только у тех, кому свезло получить "Arrovo" на руки: заработают не хуже тех, кому доводилось торговать гривнами с текстом вроде "гiвен". Между прочим, в 2004 году "Гознак" печатал индонезийские банкноты. Может, и тут отечественная наша неприязнь к этим влиятельным женщинам мира по версии "Форбс" прорвалась.

А ведь так легко избегать таких историй, помещая на купюры зверушек, рыбок и птичек, понятных без подписи.

Павел Воронин

Весьма возможный будущий премьер, муза революции и героиня моих смелых фантазий Юля Тимошенко тем временем буквально вот вчера отпраздновала свое 45-летие. Но даже в этот святой для каждого украинца праздник недруги устроили провокацию! В Киеве появились объявления, сообщавшие, что в этот день во всех Макдоналдсах будут кормить бесплатно. Почему это оказалось неправдой, мне совершенно непонятно, но факт остается фактом: что влиятельная женщина # 3, что паршивая закусочная # 1 всячески от листовок открещиваются. А жаль, конечно. Народу бы понравилось. Наверное.

Когда год с небольшим назад слово "майдан" только начинало обретать для меня второй смысл и большую букву, в стольном граде Киеве мой хороший друг сомнительной политической и сексуальной ориентации вовсю размахивал флагом сопредельного государства, раздавал листовки, кричал лозунги и портил здоровье (палатки под открытым небом, все дела). В этот раз он опять не усидел в Москве и, прихватив с собой, прости-господи, Каришу, умотал на праздничные торжества. Кстати! На митинге каким-то счастливчикам довелось поносить Юленьку на руках! Прямо вот под ноженьки, под рученьки, представляете? Ах-ах-ах! Ну да я не о том. Я о приятеле своем. Так вот, товарищ этот оба раза притаскивал мне по сувениру: один раз ленточку, один раз шарфик. Оранжевые, да. А другой приятель наколотую апельсинку привез, заботливо засушенную. Я все эти сокровища складываю в специальный ящичек и прячу от чужих ручонок шаловливых. Потому что через эн лет я артефакты эти продам, разбогатею и женюсь. На Юленьке!

А в детстве мне нравилась Леся Украинка. Очень! Из-за косы. Необычно и волнует. И Наташа Королева. Потому что грудь! И София Ротару еще. И Милла Йовович. Пятый элемент! И мама у нее хорошая. Но Тимошенко лучше, конечно. Лучше всех практически.

А вот Путина не люблю почему-то.

Обсудить тему, вариации или комментарии || Ознакомиться с чужими комментариями