Украина принадлежит к особой категории стран мира, которые в относительно недавнем времени пережили диктатуру и теперь ищут способ избавиться от ее последствий, в том числе путем примирения тех, кто поддерживал диктатуру, и тех, кто от нее пострадал. В этом смысле Украина представляет собой вполне типичный случай в данной категории стран. В период президентства Виктора Януковича мы имели классическую диктатуру со всеми симптомами того, что в Латинской Америке получило название «право на неправо (и на неправду)». Юридический принцип, по которому Украина жила в последние годы, был сформулирован диктатором, а позже президентом Бразилии Жетулио Варгасом: «Друзьям – всё, что они пожелают, а врагам – закон».

Когда после победы Майдана и свержения диктатуры президента Януковича был аннексирован Крым и на востоке вспыхнула война, это не позволило нам в полной мере переработать в нашем сознании еще один момент общности с пережившими диктатуру странами: сбросить диктатуру – лишь полдела, а дело – это освободиться от ее последствий. В сравнении с освобождением от диктатуры освобождение от ее последствий – всегда очень тяжелая и часто очень запутанная задача.

Ключ к решению этой проблемы – поиск объединяющей формулы для общества, в котором могли бы сосуществовать жертвы режима и его активисты. Речь идет о формуле справедливости, которая не углубляла бы раскол в обществе. В этой формуле нужно найти равновесие между императивом наказания за установление диктатуры и смерти невинных – и необходимостью сохранить единство страны. Возможно, это самая главная и самая сложная задача, которую любой стране приходится решать сразу после свержения диктатуры. Не все страны справились с этим заданием успешно.

Аргентина, например, до сих пор ищет объединяющую формулу после серии диктатур в 1970-1980 гг. Тогда в результате так называемой «грязной войны» были убиты или исчезли тысячи активистов. Когда к власти в 1983 году демократическим путем пришел президент Рауль Альфонсин, он инициировал расследование преступлений всех хунт. Состоялись даже отдельные судебные процессы. Но виновные по большей части не были наказаны – в том числе из-за угрозы со стороны военных совершить переворот. Вследствие этого аргентинское общество до сих пор расколото и страдальчески ищет восстановления справедливости. Аргентина – пример страны, типологически близкой к нам, где действенная формула общественного единства после свержения диктатур так и не была найдена.

В то же время есть страны, где такую формулу найти удалось. Например, Греция также типологически близка Украине. В 1974 году Греция избавилась от диктатуры, которая установилась в 1967 году и была известна как «хунта» или «черные полковники». Прослеживается поразительное сходство между тем, как были свергнуты диктатуры в Греции и в Украине. Оба раза всё началось со студенческих протестов, с разницей ровно в сорок лет: в Греции – в ноябре 1973, а в Украине – в ноябре 2013. В обоих случаях были жертвы среди протестующих, и в обоих случаях диктатура была свергнута на следующий год. Кстати, именно воспользовавшись этой ситуацией, Турция в 1974 году захватила северную часть Кипра, которая до сих пор остается под оккупацией. Полезно узнать, как сложилась судьба полковников, некогда захвативших власть в Греции.

В январе 1975 года, ровно сорок лет назад, в Афинской тюрьме Коридаллос произошло то, что было названо «Греческим Нюрнбергом». Обвинения были выдвинуты не тупо против исполнителей, как было принято на процессах в Аргентине, но против протагонистов диктатуры. Четверо из них (Пападопулос, Паттакос, Макарезос и Иоаннидис) были приговорены к смертной казни по обвинению в государственной измене. Позднее эти приговоры были заменены на пожизненное заключение. В 1990 году правительство Константина Мицотакиса решило амнистировать заключенных членов хунты, но массовые протесты людей не позволили этим планам реализоваться. Главный деятель хунты, Пападопулос, умер в клинике в 1999 г., куда он был переведен из тюрьмы по болезни. Более мягкий и компромиссный деятель хунты, Иоаннидис, умер в тюрьме в 2010 году. Кроме приговора за узурпацию власти, был вынесен и приговор «за пытки»: расследовался расстрел студентов, вышедших протестовать против хунты в 1973 году. Виновные в расстреле также получили суровое наказание.

Оглядываясь на историю Греции последних сорока лет, можно утверждать, что формула единства, при всей суровости кары для виновников, тем не менее, объединила страну. В отличие от той же Аргентины, Греция не расколота своим диктаторским прошлым.

Однако суровый приговор – это только одно из многих обстоятельств примирения. Не существует единой универсальной формулы примирения для всех посттоталитарных стран. То, что работает в одной стране, не обязательно сработает в другой. Но есть прекрасный пример – Южная Африка.

Как известно, в этой стране до 1994 года существовала система апартеида, которая предусматривала жесткую сегрегацию двух частей общества: белокожей и чернокожей. Эта система имела все признаки диктатуры – она включала в себя преследования, пытки, а то и казни несогласных. Самая известная жертва этой системы – Нельсон Мандела – был приговорен к пожизненному заключению и провел в тюрьме двадцать семь лет.

Система апартеида пала за двадцать лет до падения украинской диктатуры. Есть несколько интересных черт, которые роднят обе диктатуры. Обе были легитимизированы при поддержке или с молчаливого согласия церквей. И обе пали при активном содействии церквей – но других, не тех, которые помогали устанавливать диктатуру. В частности, ключевую роль в свержении апартеида сыграл близкий соратник Манделы – архиепископ Кейптаунский Десмонд Туту. Оба они заслуженно стали лауреатами Нобелевской премии мира.

Именно Туту стал главным автором формулы примирения в южноафриканском обществе. Он основал примирение на взятом из местной традиции понятии «убунту», что близко нашему понятию «человеческое достоинство». Он требовал избегать двух крайностей: амнезии и трибунала. Нельзя было все забыть и все простить и нельзя было учинить расправу над виновными. Эта формула Десмонда Туту сработала в Южной Африке, где установилось определенное согласие между теми частями общества, которые ранее были разделены стеной апартеида.

Какая формула примирения может быть найдена для Украины? Этот вопрос остается открытым. Очевидно, что для нас будет губительным повторить путь Аргентины. Нам желательно добиться того единства, которое существует в греческом или южноафриканском обществе. Формулу единства для Украины еще предстоит найти, но уже сейчас можно предупредить роковые провалы.

Прежде всего, нельзя повторить аргентинской ошибки: недоведения расследований и судебных разбирательств до конца. Но немыслима и расправа без милости. Возможно, христианский обычай покаяния виновников и принятия (или непринятия?) этого покаяния со стороны общества позволит избежать трибунала, против которого выступал Десмонд Туту. Но окончательное прощение должно дать общество – даже не политики.

И вот это как раз и есть главная проблема сегодняшнего дня. Фактически, сейчас формула единства существует (если действительно существует, а не артикулируется ситуативно) лишь в голове одного человека – президента Украины. Мы можем лишь догадываться о параметрах этой формулы по отдельным его заявлениям и действиям. Но даже если мы признаем добродетельность и искренность всех его намерений, этого пока недостаточно для объединения страны. Слишком велик риск капитализировать формулу единства, сделав ставку на успех любой ценой и тем самым превратив ее в формулу политической коррупции.

Никто не спорит с тем, что расколы в обществе надо врачевать. Для этого следует идти на какие-то компромиссы и прощать отдельные грехи тем, кто сотрудничал с диктатурой. Искусительна широта импровизации при «дарении человеку его прошлого» ради мира во всём обществе. В такой импровизации кроется опасность дарить прощение за личную лояльность, или за деньги в карман близкой партии или корпорации, или за всё вместе. Такова капитализация общественного конфликта: политическая коррупция. К сожалению, есть признаки того, что такая коррупция существует и даже дает свои ядовитые плоды в после-Майданной Украине. А это путь не к объединению общества, а к дальнейшему его расколу. Другими словами, капитализация общественного запроса на единство и вызванная этой капитализацией политическая коррупция разрушают единство, а не помогают ему восстановиться. Формой крушения может стать тот самый «третий Майдан», о котором все чаще говорят. В этом майдане будут виновны не те, кто выкрикивает лозунги, но кто строит эту порочную постройку на неудачных формулах примирения, которые и то не хотят реализовывать.

Чтобы найти украинскую формулу примирения, не нужно изобретать велосипед. Требуется просто тщательно изучить опыт стран со сходной судьбой и творчески применить опыт у себя дома. Существуют универсальные технологии и институты примирения, которые работают в любом контексте.

Таков, например, механизм работы Комиссии правды и примирения. Такие комиссии работали в странах, где был конфликт или непонимание между различными частями общества: Аргентина, Бразилия, Колумбия, Чили, Эквадор, Фиджи, Филиппины. Такая комиссия есть и в Канаде, где потребовалась реабилитация коренного населения страны, а также в Польше и Чехии – с целью преодоления наследия коммунистических режимов. Задача такой комиссии, с одной стороны, – сохранение исторической памяти о преступлениях режимов и восстановление справедливости (именно об этом возвещает нам слово «правда» в названии комиссии), а с другой стороны – примирение на основе вновь обретенной правды. Само название комиссии предполагает, что примирения можно добиться, если не замалчивать правду, но принять ее как есть. Самым удачным примером работы такой комиссии следует считать политику ЮАР, где комиссию, кстати, возглавил архиепископ Десмонд Туту.

Украине жизненно необходима аналогичная комиссия. Очевидно, что к работе должны быть привлечены, прежде всего, авторитетные общественные деятели как из самой Украины (как, например, представители инициативной группы «Первое декабря»), так и из диаспоры. Украинский институт национальной памяти, который был основан в 2006 году и который, по сути, должен был выполнять функции комиссии правды и примирения, но пока что ограничивался историческими исследованиями, скорее должен стать ключевым партнером Украинской комиссии правды и примирения. Комиссия может начать работу, скажем, на такой авторитетной платформе, как Киево-Могилянская Академия. К деятельности Комиссии следует привлечь все украинские Церкви – но они должны не пытаться использовать работу Комиссии в своих корпоративных интересах, а искать, какой вклад они могут внести в общую формулу примирения.

Источник: LB.ua