Соседство с марсианами

От редакции. Юрий Сапрыкин – журналист, медиаменеджер, теоретик медиа и многое другое – чрезвычайно близкий по духу «Русскому журналу» персонаж московской интеллектуальной сцены. Для «Русского журнала» Дмитрий Лисин расспросил Юрия Сапрыкина о том, что интересует РЖ в последнее время.

* * *

Русский журнал: Что значит быть «хорошим колумнистом»?

Юрий Сапрыкин: Я колумнист-то ненастоящий. Вот я недавно прочел в «Московских новостях» колонку про то, что есть образованные классы (к которым относится автор), а есть тупая народная масса, с которой у нас нет ничего общего. Надо себе в этом признаться детство у нас было разное, старость будет разной и так далее. Ну то есть у автора есть такой вот взгляд на социальную реальность. Для меня же важен не факт наличия образованных классов или тупой массы, а тот факт, что вот есть журналистка, у которой в голове творится такое. Вот она реальный колумнист, у неё есть мнение о реальности, а я скорее наблюдатель за мнениями, за тем, что у людей в головах происходит. За многообразием человеческих сознаний.

РЖ: Почему вы взялись за Слон.ру после Бершидского? То есть – в чем был интерес к деловому порталу, который, как ожидает читатель, говорит о реальности, а не о «многообразии человеческих сознаний»?

Ю.С.: Когда я в это дело вписывался, я ставил перед собой совсем формальные задачи, хотелось понять, как этот поток информации должен быть организован. Как это находит свою аудиторию, как так получается, что для каких-то людей эта информация становится жизненно важной, на какие куски она должна быть нарезана и с какой периодичностью возникать. Мне кажется, природа интернета как носителя информации именно в таких вещах, которых журналисты пока не совсем понимают. Это понимает какой-нибудь Цукерберг, а условный строитель газетного сайта боится себе признаться, что здесь всё совсем по-другому, чем на бумаге. Мне казалось, что я иду туда за таким пониманием. Есть очень интересные вещи, касающиеся содержания и «повестки дня». Того, о чём думают обитатели кафе «Маяк», журналисты, с одной стороны, и того, что считают важным бизнесмены и политики. На стыках этих мнений возникают интересные различия. Одних интересует химкинский лес и дело ЮКОСа. А другим людям, занимающихся собственным делом, бизнесменам, странным образом, совсем не интересен химкинский лес, и взгляд на дело «Юкоса» у них тоже немножко другой. В их картине мира эти вещи занимают другое положение, чем в нашей. Зато у них есть проблемы, не заметные с нашей точки зрения. Когда к торговцу пришёл ОБЭП и всё перевернул вверх дном, это непонятная нам проблема, это не митинг на Триумфальной. А для сотен тысяч бизнесменов, которых гораздо больше, чем митингующих на Маяковке, это катастрофа всей их жизни. Эти катастрофы происходят в чудовищных количествах. Мы сидим здесь и не замечаем, что в стране идёт реальная война. Силовики, как видится, тоже хотят грести деньгу лопатой, однако не обладают талантами предпринимателей. А еще есть, так сказать, простые люди труда, которые тихо ненавидят и тех, и других.

Если говорить о многообразии человеческих сознаний, то вот в журналистской среде интерес к социально острым темам очень избирательный. Если какой-нибудь блогер не пропустил машину с мигалкой, это тема, а если московские власти за пару дней закрывают Лужники и выкидывают с собственного места десять тысяч торговцев, это не интересно.

Я хотел бы научиться рассказывать истории, которые на самом деле важны этому пресловутому многострадальному среднему классу. Причем это понятие совершенно не сводится к узкому кругу журналистов, дизайнеров и прочей творческой интеллигенции, с которой мы, по умолчанию, привыкли идентифицировать средний класс. Это неправильная идентификация.

РЖ: Я помню круглый стол с вашим участием на тему «Бизнесмены делятся опытом выживания в агрессивной среде». Было впечатление, что предприниматели находятся в хронической позиции самообороны. Следуют как бы кодексу бизнесмена-самурая, «русскому бусидо». Помню, как один из участников говорил, что в России бизнесмен должен следовать максиме «путь воина означает смерть. Когда для выбора имеется два пути, выбирай тот, который ведёт к смерти»…

Ю.С.: Да, это был показательный круглый стол. Пришла аудитория, условно говоря, «Эха Москвы», пришла московская книжная интеллигенция, а им показали предпринимателей, о которых они только в книжках читали, в «Большой пайке» у Дубова. К этим деловым людям интеллигенция по умолчанию относится с подозрением если ты, собака, выиграл тендер, то точно занёс чиновнику тысячу средних зарплат, поэтому твой дом тюрьма. А с другой стороны, над бизнесменом нависает армия дармоедов-оглоедов в погонах, которые тоже исходят из этой предпосылки. Занёс не занёс, неважно, ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать. Вот они и вертятся, как уж на сковородке, притом что они не самые социально ответственные люди. Конечно, простой бизнесмен мечтает в том числе о яхте, домике в Сан-Тропе, прочих благах. Но, так или иначе, именно они делают своими руками тот мир, в котором мы живём. В магазинах продукты продаются не потому, что мы их туда привезли, кораблики в Москву-реку тоже не мы запустили. Это сделали они, бизнесмены. А позиция, в которой они находятся сейчас, ужасна, опасна и некомфортна, их никто не любит. Считается, что они все ездят в Куршевель купаться в шампанском. Но проблема в том, что в шампанском всё больше и больше купаются какие-то «оборотни в погонах», которые пришли в уже построенную зайкину избушку, и зайку-то и выгнали. И если те, первые, помимо шампанского в куршевеле, создавали некоторые блага для нашей пользы, то какие-нибудь, условно говоря, следователь Сильченко и майор Кузнецов никаких благ не создают, а тупо паразитируют на том, что делает бизнес.

РЖ: Иногда можно услышать в этой среде: «Система» - то есть государственное управление - подобна природе, с ней не поспоришь. Но можно научиться выживать, приобретая путём ежедневного тренинга боевые навыки самообороны…

Ю.С.: Всегда есть всегда неформальные методы решения проблем, которыми наши герои-предприниматели отлично пользуются, пока их не начинают закрывать окончательно. До поры до времени все ходят в баню и летают на охоту с чиновниками. Непонятно поэтому, с какой точки можно подкопаться к этому, всех устраивающему, сожительству. Получается, что всё очень плохо, но при этом все нормально. После круглого стола подошла женщина, говоря: «Боже, что же делать, у меня два сына поступают в институт, а все, как выясняется, бегут в Лондон, раскупают билеты за 670 долларов, бывали хуже времена, но не было подлее» и т.д.

И правда, не может нормальной быть аномально дикая и опасная ситуация со средним классом. Если бы им не надо было тратить силы на выплату коррупционной ренты, то и им, и всем нам жилось бы от этого значительно спокойней и свободней. Никто пока не придумал, как это сделать. Система чрезвычайно устойчива и на всех своих этажах находит способы удовлетворять интересы включённых в неё персонажей.

РЖ: Есть же какие-то, выросшие еще из средневековья, честные буржуазные Системы, где довольствуются налогами, партии конкурируют, граждане лояльны государству. Почему у нас не так?

Ю.С.: Это уже проблема универсалий. Я не буду тебя убивать, потому что мы оба человеки, это понятие универсально. Я не буду тебя сажать в тюрьму и из страны выгонять, потому что мы все в России живём. Когда я читаю про дело Магнитского, нет ощущения, что мы с этими людьми живём в одной стране и принадлежим к одному биологическому виду. Это какие-то сверхчеловеки с Марса. Редкие случаи общения с людьми из администрации Президента тоже оставляют такие ощущения, что нет никакой общей почвы, исходя из которой можно было бы найти общий язык, причём это в большей степени даже ими ощущается. Должна быть некоторая предзаданная уверенность, что с людьми, живущими со мной на одной территории, у меня есть общее будущее. А люди из Системы ведут себя так, как будто никакой общей судьбы у нас нет.

РЖ: Может быть, просто государство у нас – это тоже своего рода бизнес, плотный слой управленцев-бизнесменов?

Ю.С.: Конечно, это можно назвать вторым средним классом. Прокурорские, милицейские, фээсбэшные, всякие разные другие структуры, ничего не производящие, но умеющие прекрасно жить на службе, так сказать, государству. Этот второй средний класс паразитирует на первом, что и разрушает блаженные универсалии средневековья. Можно сказать, что всё это из-за Путина, или из-за разгрома НТВ, но важно помнить, что всем этим парням не Путин приказал так себя вести, они сами прекрасно самоорганизовались, и поди с этим что-то сделай. Наверное, Медведева и его друзей это тоже не дико радует, но побороть гидру с помощью самой же гидры никак невозможно. Поэтому речь у Медведева всегда идёт о волшебных поправках к законодательству, волшебным образом разруливающих ситуацию. Но главный парадокс в том, что никакой гидры нет. Все мы люди, гидра живёт с нами на одной лестничной площадке, мы ходим к ней в гости водку пить. И хотя ведут они себя по-марсиански, они такие же, как и мы. Проблема в том, как пробудить у них генетическую память в массовом масштабе, вернуть универсальное чувство принадлежности не только одному этносу, но и этосу.

Беседовал Дмитрий Лисин

       
Print version Распечатать