Сенчин – оазис публицистики

Политический напор прошлой зимы захватил многих аполитичных людей. Роман Сенчин – известный прозаик, но как публицист ранее он заметен не был. Однако за минувший год он написал столько политически ангажированных и мотивированных текущими событиями текстов, что их хватило на целую книгу – «Тёплый год ледникового периода», вышедшую только что в издательстве при «Литературной России», где автор и работает.

В своем новом амплуа Сенчин показывает лучшие качества, свойственные его прозе – обстоятельность, зоркость к детали, личностную интонацию. Читая книгу, мы словно заново переживаем события прошлого года, с их надеждами и заблуждениями, прекраснодушными порывами и циничными интригами. Только с позиции сегодняшнего дня читатель может уже по-иному взглянуть на недавние страсти, зная, как все бесславно закончилось.

Чем-то его сборник напоминает недавний роман Дж.М. Кутзее (писателя, очень схожего с Сенчиным манерой письма) – «Дневник плохого года», ибо в нем также перекликаются рассуждения на злободневные проблемы и чисто художественные пассажи. Открывается книга смелой футурологической фантазией, автор представляет свою жизнь где-то в 2025 году - в России все также безнадежно и глухо. И этот зачин задает настрой всему сборнику, пропитанному - и под конец все больше – тяжелым пессимизмом. На наших глазах зажигается огонек надежды, но быстро затухает, не успев разжечь костер подлинного гражданского недовольства…

Точкой отсчета для Сенчина является тот день, когда митингующая толпа разделилась на тех, кто пошел на Болотную, и тех кто остался на площади перед Большим театром. «… меня не отпускает воспоминание о 10 декабря прошлого года. Площадь Революции. Тысячи людей, раздраженных, готовых действовать. И вот их уводят на Болотную площадь, чтобы там произнести им речи, пообещать продолжить борьбу и распустить по домам.

Междуцарствие, выборы – с давних времен самые подходящие для бескровных или относительно бескровных перемен моменты. Они предоставляются нечасто. В некоторых государствах их не случается десятилетия. Неизвестно, когда нечто вроде 10 декабря повторится у нас. Быть может, очень нескоро.

Бетон власти, жидковатый в декабре, затвердел, ломики оппозиции погнулись. Что дальше…» И в другом месте он пишет - «На Болотной … было хорошо, внушительно. Правда, эта внушительность не дала никаких результатов».

Уже накануне мая 2011-го он одним из первых предсказывает что «все вернулись в проторенную лет двенадцать назад колею. И нет никаких предпосылок того, что в ближайшие годы снова из нее массово выскочат». Сенчин своим концептуальным подходом весьма напоминает известного блогера wyradhe-Немировского, - «у общества нет альтернативы нынешней форме режима». И добавляет, что лидеры «белоленточников» «о том, что будет, говорят очень туманно и осторожно». Подобно этому блогеру Сенчин пишет о Навальном и Удальцове с беспощадным пессимизмом - «ни при каких условиях им реализовать свои программы по управлению страной не удастся». И главный его вывод также не весел: «цивилизованным путем перемены вряд ли возможны».

Сенчин предстает в книге внимательным и памятливым наблюдателем и текущих и уже ставших достоянием истории политических процессов – взять, к примеру, его тонкое наблюдение о том, что первые пять лет правления Путина, у того не имелось оппозиции. Писатель судит о событиях не из тиши домашнего или редакционного кабинета. Напротив, подувший было ветер перемен, затянул и его на улицу. Он, например, принял участие в «контрольной прогулке» писателей, рассказав о ней с забавными подробностями: «проинструктировали дочек, как себя вести, если нас долго не будет, прихватили с собой кое-какой еды и воду».

Из статей сборника мы узнаем и о политических взглядах самого Сенчина, и о его, так сказать, гражданской биографии. Он рассказывает как был в середине 90-х поклонником Лимонова, как симпатизировал НБП, впрочем, не вступая в ее ряды и не сближаясь с ее активистами. Писатель с сочувствием цитирует противогосударственные статьи Льва Толстого – пусть и с улыбкой. Ему близок анархизм яснополянского старца. Сенчин верит в то, что любое государство плохо относится к правам человека и свободам, и в нем силен стихийный крестьянский анархизм, хотя он родом и из города. Но при этом Сенчин не страдает всеотрицанием. Он, например, верит в необходимость «Большой идеи» - «отдельно взятая Россия двадцать лет (а может и полвека) существует без большой идеи… общенародная ненависть к правящему режиму сегодня объясняется именно этим». Будучи сам участником рок-группы «Плохая примета», автором гражданских текстов для нее, Сенчин со знанием дела разбирается с коллизией вокруг группы Pussy Riot, второго по значимости общественного события прошлого года. Его удивляет, что большинство знакомых, им опрошенных, – за наказание девчонок.

Материалы сборника не только о политике. В статье «После успеха» Сенчин подробно и профессионально разбирает писательские судьбы заявивших было о себе литераторов – Дениса Гуцко и Ильи Кочергина. Он перечисляет десятки и десятки провинциальных писателей (сейчас принято говорить «из регионов», кто-то счел слово «провинция» - обидным), и видно, что это не простая компиляция имен, а подлинное знание, результат дотошного чтения их текстов. Наиболее интересные произведения писателей с периферии он подробно анализирует, направляя внимание читателей на тех, кого стоит прочесть.

Как профессиональный литератор, переживая за свой цех, Роман Сенчин, довольно неожиданно определяет проблему - «Беда нашей многочисленной оппозиции в том, что ее лидеры не обладают литературным талантом». В том же ключе он рассуждает о Лимонове, что, мол, тот уже десять лет почти ничего не публикует художественного, и оттого у него все меньше сторонников. Интересно следующее выстраданное наблюдение Сенчина – «Писатели сегодня живут не тем что пишут книги, а публикацией колонок в периодике…Демон колумнизма давно разрушает нашу публицистику, разъедает ее». Действительно, мы свыклись с тем, что формат колонки поглотил и задавил остальные жанры, и не замечаем, что требованием «формата» губится и живое слово и живая мысль…

И в публицистике Сенчин остается зорким наблюдателем мелочей, мастером работы со словом, автором точных и запоминающихся определений – «В правом боку лежит булыжником печень, над тазом висят переспелыми грушами почки…» Достоевский - «дергает мозг». Полиция бьет демонстрантов дубинками, а Сенчин не забывает записать в блокнот возникший образ – «резиновый дождь». На встрече писателей с Зюгановым он подыскивает для него определение - «кирпичность». А вот четкая зарисовка с натуры остро отточенным карандашом - «Нынешняя власть… сама не уйдет. Ее представители по большей части молоды, они хорошо и правильно питаются, без выматывающих очередей обслуживаются лучшими медработниками, имеют время и возможности заниматься физкультурой». Как и в своей прозе, Сенчин основательно-деловит, так он с крестьянской основательностью подсчитывает сумму штрафов с оппозиционеров, делая вывод – «неплохой бизнес». Особняком в книге стоит статья о поездке в Туркмению прошлой осенью. Интересующемуся тамошней политикой будет интересен свежий – и непредвзятый взгляд Сенчина на эту экзотическую республику. Именно в этой статье находится пронзительное авторское признание - «я люблю свободу, отравлен ощущением, что государство мне враг».

Конечно, не все у Сенчина бесспорно. О Солженицыне, например, он высказывает весьма предвзятое суждение - «погубил в себе художника». Тогда как «Красное колесо» последнего – главный труд как всей его жизни так и зарубежных двадцати лет жизни, именно художественный документ в первую очередь. Да и солженицынская публицистика перекликается с сенчинской, будучи прежде всего достоянием изящной словесности.

Увлекаясь поисками мотивов «гражданственности» в русской поэзии и прозе, автор утверждает, что благодаря литературе «относительной свободы 20-х годов» мы можем почувствовать ужас Гражданской войны - тезис в высшей степени спорный, ибо цензура и тогда свирепствовала, а большинство писателей к ому же пребывали состоянии идеологической сумятицы – слыша звон, да не зная где он; что, кстати, хорошо показал Александр Солженицын в своих портретах литераторов 20-х.

Голос Романа Сенчина был почти не слышен в суматохе бурной оттепели 2011-2012-го. Другие, понахрапистее и пораскрученнее заглушали его. Но чем дальше будут отстоять от нас те события, тем чаще надо будет обращаться к его публицистике того периода. Оно того стоит – время покажет, что окажется прахом и сиюминутным, что - материалом, интересным для потомков, ярким свидетельством своей эпохи.

Сенчин Роман Валерьевич. Тёплый год ледникового периода. Статьи: – М.: Литературная Россия, 2013. – 208 с.

       
Print version Распечатать