СМС: между Тирасполем и Кишиневом

27 июля 2007 года исполнилось пятнадцать лет с того дня, как в Приднестровье началась миротворческая операция. На сегодняшний день эта операция считается одной из самых успешных на постсоветском пространстве.

В 1992 году после окончания вооруженного конфликта между Республикой Молдова и непризнанным государством Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) в зоне безопасности на берегах Днестра не было зафиксировано вспышек насилия. В течение пятнадцати лет на Днестре не возникало "разморозок" конфликта в таком формате, как это было в Абхазии весной 1998 года и осенью 2001-го, зимой 2006 и 2007 годов (в Гальском районе), в Южной Осетии в 2004-2007 годах. На "линии соприкосновения" в зоне карабахского конфликта столкновения между конфликтующими сторонами и вовсе стали обыденной практикой. Если на Днестре и предпринимались попытки "разморозить" конфликт, то эти попытки были выдержаны в экономическом ключе (совместные действия Киева и Кишинева по пересмотру таможенных правил вокруг Приднестровья). Между Кишиневом и Тирасполем действует автобусное сообщение. Молдавские же политологи имеют хорошую возможность посещать левый берег Днестра (а после этого писать доклады и статьи о "пиратской республике"). Сегодня в кулуарных беседах от молдавских коллег можно услышать, что у нас (в смысле у них и у их российских экспертов) разное понимание эффективности миротворческой операции. "Для вас главное, чтобы не было войны, а для нас - целостность государства".

Возможно ли одно без другого - вопрос доселе неразрешенный. Пока же российские миротворцы в составе примерно 700 человек принимают участие в миротворческой операции на Днестре в составе СМС (Совместных миротворческих сил), куда также входят контингенты миротворцев Молдовы и Приднестровья. Сама же миротворческая миссия регламентируется Соглашением между Российской Федерацией и Республикой Молдова о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта от 21 июля 1992 года. Таким образом, мир гарантируется, чего не скажешь о территориальной целостности Республики Молдова. Впрочем, объективные эксперты с правого берега Днестра признают, что в этом есть и значительная ответственность Кишинева. Даже такой известный критик российского присутствия в ПМР, как молдавский эксперт Оазу Нантой, в интервью известной международной информационно-аналитической структуре "International Crisis Group" заявил, что "не столько силен приднестровский сепаратизм, сколько слаба молдавская государственность". Схожие выводы присутствуют и в докладах многих западных "think-tanks". "International Crisis Group" красноречиво назвала свой доклад о политической и социально-экономической ситуации на Днестре: "Неясное будущее Молдовы".

Пока же молдавская государственность слаба, на левом берегу Днестра реализуется проект "непризнанного государственного строительства". Сегодня в Молдове многие считают, что этот проект стал возможен, прежде всего, благодаря миротворческой операции, начавшейся пятнадцать лет назад. Как бы то ни было, ПМР (даже без официального признания) остается важнейшим фактором в общественно-политических процессах Черноморского региона. Региона, который в 2007 году стал составной частью Объединенной Европы.

Согласно переписи (проведена в ноябре 2004 года), численность населения Приднестровья составляет 555, 5 тыс. человек. 69% жителей Приднестровья - городские жители, 31% проживает в сельской местности. Наиболее высока доля представителей трех этнических общностей: молдаван (31,9%), русских (30,3%), украинцев (28,8%). В Приднестровье также проживают представители многих других этносов, среди которых белорусы, болгары, гагаузы (тюркская этническая группа, исповедующая христианство), немцы, евреи. Подавляющее большинство жителей исповедуют православие - свыше 80%. 3,5% в ходе переписи-2004 назвали себя атеистами. В 1994 году была введена собственная денежная единица Приднестровской Молдавской Республики - "приднестровский рубль". ПМР - единственная непризнанная республика на постсоветском пространстве, имеющая свою валюту (в Абхазии и в Южной Осетии действует российский рубль, а в Нагорном Карабахе - национальная валюта Армении, "драма").

ПМР - президентская республика. За время своего существования в Приднестровье было принято три основных закона. Конституция 1991 года была фактически слепком с Конституции СССР, закреплявшим советские принципы государственности. В декабре 1995 года на референдуме была принята вторая конституция ПМР, в которой были зафиксированы принципы разделения властей. Непризнанная республика становилась президентско-парламентской. Конституционным законом #310-КЗИД от 30 июня 2000 года в основной закон ПМР были внесены поправки. Их суть - расширение компетенции и полномочий президента. С этого момента Приднестровская Республика стала президентской. Президент Приднестровской Молдавской Республики наряду с традиционно президентскими функциями выполняет и функции председателя кабинета министров, обладающего правом отмены любых решений, принимаемых министрами, и одновременно несущего ответственность за деятельность кабинета министров в целом. Высшим законодательным органом ПМР является Верховный совет ПМР. Последние парламентские выборы в Приднестровье прошли 11 декабря 2005 года. Большинство членов парламента ПМР представляют движение "Обновление" (23 места из 43). Спикером Верховного совета сегодня является Евгений Шевчук, избранный после созыва нового состава Верховного совета. До 2005 года Верховный совет ПМР возглавлял Григорий Маракуца. В 2002 году Верховный совет Приднестровской Молдавской Республики сформировал высший орган судебной власти - Конституционный суд.

Бессменным президентом Приднестровской непризнанной республики является Игорь Николаевич Смирнов (родился 23 октября 1941 года в г. Петропавловск-Камчатский). В этом плане ПМР также отличается от других de facto государств СНГ (в Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе республиканские лидеры сменялись). Игорь Смирнов был впервые избран президентом ПМР в 1991 году. С тех пор избирался на высший пост непризнанной республики трижды, в 1996, 2001 и в 2006 годах (на всеобщих выборах).

Между тем сегодняшние подходы к рассмотрению нынешнего состояния и перспектив ПМР демонстрируют тотальную неадекватность ведущих мировых игроков. В России Приднестровье воспринимается как фактор внутренней политики, что повелось еще с позднесоветской эпохи, когда приднестровское движение воспринималось в Москве исключительно как инструмент для борьбы за подключение Молдовы к подписанию Союзного договора.

После 1991 года для многих политиков и экспертов в РФ ПМР рассматривалась как своеобразная "Земля Офирская", желанная утопия для национал-коммунистов, альтернатива "гайдаризации страны". К сожалению, этот образ, тиражируемый в газетах "Завтра" и "Советская Россия", был успешно и с большим желанием подхвачен в Кишиневе, а затем "доведен до сведения" в Брюсселе и в Вашингтоне. В Европе и США до сих пор любое движение, выступавшее за развал СССР, по умолчанию заносится в число демократических. Поскольку против единого Союза в 1989-1991 годах выступала Молдова, а Приднестровье поддерживало союзные власти, "демократическим" был заведомо признан Кишинев, а не Тирасполь. Потому и сегодня любые действия официальных властей Молдовы оцениваются как демократические, выдержанные в духе "европейской политики", в то время как тираспольские инициативы заранее обречены на то, чтобы расцениваться как проявление "советскости". Отсюда и выбор формата урегулирования, главная роль в котором отдается Кишиневу, а Тирасполь вынужден мириться с ролью "второго плана", соглашаясь с тем, что ему укажут мудрые советники.

В докладе "Размораживание одного конфликта: аспекты сепаратистского кризиса в Республике Молдова", подготовленном Ассоциацией адвокатов Нью-Йорка и представленном 18 июля 2006 года в Кишинев, изложены следующие выводы:

· Приднестровье не имеет права на внешнее самоопределение;

· результаты приватизации в Приднестровье могут быть не признаны;

· Россия несет ответственность за сохранение сепаратистского кризиса и его последствия.

Однако и доклад американских адвокатов, и выступления многих российских политиков и экспертов далеки от адекватного понимания ситуации в Приднестровье. Более того, они полны банальных мифов и заблуждений, для устранения которых достаточно одной-двух поездок в ПМР и регулярного знакомства с литературой, выходящей в непризнанной республике. Миф первый - представление о Приднестровье как о "заповеднике коммунизма". Между тем сегодня ни в администрации президента, ни в парламенте ПМР коммунистов нет, две местных коммунистических партии действуют в оппозиции. Для сравнения: в "демократической" Молдове правящее большинство в парламенте составляют коммунисты, а лидер компартии Владимир Воронин избран президентом этой "стремительно европеизирующейся страны". Добавим также, что предшественником Владимира Воронина был Петр Лучинский, человек, занимавший в советское время пост первого секретаря ЦК КП Молдовы. В сентябре прошлого года накануне сентябрьского референдума об определении будущего статуса ПМР автору настоящей статьи довелось посетить Тирасполь и в течение почти двух часов пообщаться с лидером Приднестровья Игорем Смирновым (в то время я готовил интервью с ним для французского ежемесячного журнала "Politique Internationale"). В нашей беседе мне пришлось коснуться и "коммунистической темы". На мой вопрос: "Приднестровье часто называют "заповедником коммунизма", "последним бастионом советского коммунизма" в Европе (правда, бывают разночтения, и на эту роль иногда номинируется Белоруссия)? Чем для вас был коммунизм, советская власть и Советский Союз? Как менялось ваше отношение к этим понятиям? Каково оно сегодня и насколько отличается от ваших позиций 16-летней давности?" - Игорь Смирнов ответил следующим образом: "Менялось ли мое отношение к коммунизму? Менялось, конечно. Я скажу, что в Советском Союзе мы с вами знали, что надо работать для того, чтобы жить. В тяжелых условиях работали, СССР в Отечественную войну восстановил все. Была в стране одна идеология, и считали, что без нее никак. Самая главная ошибка коммунистов о том, что наплевали на религию, на православие, выбили цвет нации по всей стране. Я говорю и детям и всем, с кем встречаюсь, что любые революционные интенсивные изменения устройства общественной жизни приносят только горе и беду живущим поколениям".

Для понимания "коммунистического" и "советского" характера приднестровского движения необходимо знать ряд изначальных обстоятельств, которые способствовали образованию ПМР. Приднестровское движение возникло в 1989 году как реакция на решение республиканских властей Молдовы перевести на латиницу молдавский язык, объявив его румынским, отказаться от использования русского языка в качестве государственного на территории тогдашней МССР, а также как реакция на смену госсимволики. Движение на "национальное самоопределение" в Молдове, как и в Грузии, Азербайджане, Прибалтике, сопровождалось жесткой русофобией. Но особенность Советской Молдавии заключалась в том, что она не была гомогенной территорией. В данном случае речь идет именно о территории, а не о полиэтничности, присущей практически любой из республик бывшего СССР. Затеяв языковую и символическую румынизацию, тогдашние молдавские власти не учли, что этот процесс затронет не одну Бессарабию, действительно исторически связанную с Румынией и считавшую свое пребывание в СССР трагической ошибкой. В 1940 году в состав Молдавской ССР были включены территории, не входившие до того в состав Румынского королевства, исторически связанные с Российской империей (Тирасполь в 1792 году был основан полководцем Александром Суворовым). Проект, в рамках которого шло освоение этих территорий, был изначально надэтничным и глубоко чуждым провинциальному национализму. И "советского" в нем не больше, чем в любой другой точке бывшего СССР. Румынизация всей Советской Молдавии изначально была утопией. Распад СССР зафиксировал, что формирующиеся независимые национальные элиты, отказываясь от советского прошлого, не прочь воспользоваться таким наследием СССР, как искусственно сконструированные Москвой границы и территории.

В этом смысле весь "советизм" приднестровского движения состоял в том, чтобы с помощью союзных властей не оказаться в положении нетитульного и некоренного населения. Созданные в качестве оппозиционных структур стачечные комитеты на левом берегу Днестра, а затем Объединенный совет трудовых коллективов (ОСТК), а потом и органы власти непризнанной республики преодолевали сопротивление партийных комитетов, не признававших низовой несанкционированной активности трудящихся. "ОСТК - организация, не побоявшаяся сразиться в борьбе за власть - страшно сказать! - с КПСС. И победившая!" - эти слова взяты из книги "Жить на своей земле" нынешнего президента ПМР Игоря Смирнова. Достаточно сказать, что в 1990 году нынешний глава ПМР выиграл альтернативные выборы председателя Тираспольского горсовета у первого секретаря горкома Леонида Цуркана.

Спору нет, Игорь Смирнов не либерал. Приведу еще один фрагмент из нашей беседы прошлого года (это высказывание очень характерно для понимания его социально-экономических воззрений): "Если мы не дали растащить и разграбить государственную собственность, не пустили ее по ветру, если сохранили доступность образования и здравоохранения, можно ли нас за это причислить к коммунистам? Одновременно мы делаем все возможное для развития малого бизнеса, принимали законы об иностранных инвестициях, и не наша вина, если пока их еще не так много. Мы думаем и о нашем будущем. Сегодня у Приднестровья много насущных важных задач, которые требуют учета современных реалий. И мы успешно встраиваемся в новую эпоху". В своей экономической деятельности Смирнов руководствуется дирижистскими установками. Скорее, его можно определить как этатиста. Он не слишком верит в позитивный политический потенциал партий. Однако в условиях непризнанного государства (на долю Смирнова пришелся военный конфликт с Кишиневом в 1992 году) коридор возможностей для политика чрезвычайно узок. Вероятно, при большей адекватности в отношении к ПМР со стороны той же Европы на левом берегу Днестра могли бы появиться и новые лидеры, имеющие более широкие взгляды на перспективы демократии и либерального рынка. Однако и сегодня отношения между Кишиневом и Тирасполем (ухудшающиеся день ото дня) могут быть предметом зависти для других "горячих точек" бывшего СССР. Автор этих строк сам был свидетелем, как человек с молдавским паспортом, оказавшийся попутчиком в такси, преспокойно проходил таможенный и пограничный контроль непризнанной республики. Кстати сказать, в Тирасполе всячески подчеркивают тот факт, что в ходе вооруженного конфликта с Молдовой в 1992 году ПМР защищали этнические молдаване, среди которых были жертвы. Сегодня тремя официальными языками непризнанной республики считаются русский, украинский и молдавский. На кириллической версии молдавского языка издаются учебники и ведется преподавание в школах. В политической элите Приднестровья молдаване совсем не маргиналы.

Другой не менее опасный для понимания ситуации в ПМР миф - взгляд на Приднестровье как на обычного вассала России. Спору нет, в Тирасполе свои перспективы сегодня связывают с Россией. Все уже основательно подзабыли "украинофильство" Смирнова весной-летом 1991 года. Тогда многие на левом берегу Днестра рассчитывали на размежевание с Молдовой с помощью Киева. Напомним, что до 1940 года территории нынешней ПМР составляли так называемую Молдавскую АССР в составе УССР (была создана в 1924 году). Однако Украина не захотела возвращать бывшую "Молдавскую АССР", вероятно, убоявшись прецедента в связи с крымской и донбасской проблемой, и сделала российский вектор для Тирасполя безальтернативным. Тем не менее достаточно вспомнить конфликты руководства ПМР с командующими 14-й Российской армией Юрием Неткачевым, Александром Лебедем, Валерием Евневичем, резкие высказывания приднестровских лидеров в адрес российских политиков, чтобы понять: Смирнов - это никакой не губернатор, поставленный свыше Кремлем. Кстати сказать, образ "пиратской республики" был во многом создан теми, кого сегодня в Кишиневе называют "оккупантами". Именно правая рука российского командующего армией генерала Александра Лебедя комендант Тирасполя Михаил Бергман (а не молдавские пропагандисты) создали информационный имидж Приднестровья как "криминально-коммунистической республики".

О приднестровских мифах можно написать целую книгу. Однако главная проблема состоит не только и не столько в разоблачении российского и европейского догматизма. Политические конфликты на территории бывшего СССР необходимо разрешать по-новому, отказываясь от морально и физически устаревшего "коммунистическо-антикоммунистического дискурса". В самом деле, сколько можно воспринимать любую инициативу России как "имперскую реинтеграцию", а любые проявления пророссийских симпатий как "возрождение коммунизма" и "тоталитаризма"?. В процессе урегулирования конфликтов необходимо руководствоваться компромиссами, а не играть "за одну команду", заранее отдавая приоритет "самому демократичному". Тем более что сегодня не только пример Туркмении или Узбекистана показывает: главный критерий "демократии" для любой постсоветской страны заключается не в отсутствии или присутствии на ее территории российских военных баз.

       
Print version Распечатать