От редакции. Приходят волнующие сообщения о том, что в США повысился интерес к чаю. Американцы постоянно говорят о чае, пьют чай, собираются вместе на какие-то tea-party. РЖ попросил американского журналиста, литературоведа и арт-критика Джона Наринса рассказать, что все это значит.

* * *

ОТКУДА. Есть несколько фигур, могущих считаться «предтечами» Ч., но где и когда само движение родилось можно определить с большой точностью: 19 февраля 2009, в г. Чикаго, около 7-и часов утра. Стоя среди игроков и служащих товарной биржи, редактор деловых новостей канала CNBC Рик Сантелли оживлено нападал на план администрации Обамы по перефинансированию ипотек несостоятельных домовладельцев, заявляя, что не следует брать деньги у тех, кто их зарабатывает, чтобы поддерживать финансово проигравших. Он с сарказмом заявлял: «Мы думаем созвать Чикагское чаепитие в июле», и, обратясь ко «всем капиталистам», предложил выбросить ценные бумаги, наподобие чая, в воды озера Мичиган. Что вызвало шумное одобрение биржевиков и веселую поддержку телезрителей.

Как отметил Бен Макграт в журнале «Нью-Йоркер», ситуация была несколько сомнительной – финансисты осмеивали должников и в то же время отрекались от подходов к кредиту, приведших к кризису. Несмотря на это, забавный клип распространился по интернету в мгновение ока. В тот же день появились сетевые страницы, вдохновленные «чикагским чаепитием», и по всей стране стали стихийно возникать митинги.

Словом «чаепитие» Сантелли отсылал к «Бостонскому чаепитию», когда в 1773 году бостонские колонисты, придя ночью в гавань и переодевшись американскими индейцами, выбросили с корабля в воду груз чая, подбадривая себя лозунгом «нет налогообложению без представительства». Этот акт протеста был вызван решением Британского парламента навязать колониям непривычное для них налогообложение, в т. ч. налог на чай.

С одной стороны, название Ч. навеяно патриотической романтикой того, что в России называется «Войной за независимость США»; для самих американцев, это – «Американская революция». Приверженцы иногда величают Ч. «второй американской революцией». Атрибуты «революционного» периода в школьных учебниках – отцы-основатели, конституция, и т. д. – становятся комплексом символов, из которых создается вполне мифический образ золотого века. Перед намерениями отцов-основателей, подписавших конституцию, преклоняются, как перед святыми, к конституции относятся, как христиане к Библии, и т. д. Выступая в роли защитников принципов отцов-основателей и революции, участники Ч. становятся как бы причастными к возвышенному историческому прошлому.

Одновременно с этим Ч. заряжено антиромантической энергичностью делового человека, действующего по Адаму Смиту в собственных интересах (что, разумеется, предполагает и всеобщую пользу). Лозунги самого бостонского чаепития не содержали в себе тех высоких слов, с которыми американцы традиционно связывают свое «рождение нации»: свобода, права, равенство, правосудие. Речь шла лишь о возмущении колонистов-торговцев по поводу новых налогов. И сегодня Ч. любит трактовать свое название, как сокращение: «чай» (“tea”) расшифровывается, как «уже довольно обложено налогами» (“taxed enough already”).

КРУГ ИДЕЙ. Определить платформу движения не так уж просто в виду отсутствия официального органа. Но главное для Ч.– экономическая политика. В первую очередь, Ч. ратует за снижение налоговых ставок. Получается, что участники Ч. выступают адептами экономической науки, как «всеобщей теории всего». Таким образом, их подход к темам, обычно отнесенным к сферам социального, нравственного, и т. д., чаще всего превращает их в темы экономические. Так Ч. ратует за строгий иммиграционный режим, но это обосновывается тем, сколько расходов присутствие нелегалов создает для страны. Ч. борется за уменьшение размеров государственного аппарата и сужение его функций, – но главным образом, чтобы уменьшить действия, оплачиваемые налогоплательщиками.

В целом идеи Ч. достаточно традиционны для заметной части республиканской партии. Тем не менее, Ч. отличается от некоторых известных фракций партии – например, от так называемых «неоконсерваторов», в центре внимания которых не экономика, но внешняя политика. «Неоконы» считают необходимым применение экономической и особенно военной мощи США в пользу «либеральной демократии» по всему миру. Ч., наоборот, считает неправильным тратить деньги граждан США на приключения в разных пунктах глобуса и предпочитают политику изоляционизма.

КАК УСТРОЕНО. Ч. не является политической партией, хотя в подобное заблуждение часто вводит как американцев, так и иностранцев слово “party” в его названии.

Чаще всего оно считается «движением», – понятие, которое по размытости подходит самому явлению. Ч. гордится тем, что считается движением народным и популистским. Тем временем противники называют хваленую «народность» Ч. обманом, утверждая, что за этим стоят известные политические силы.

Правда, видимо, где-то посередине. Действительно, почти сразу после того, как слово «чаепитие» загорелось на политическом небосклоне, возникли группы и отдельные политики, пытающиеся утвердить себя, как «авторитеты» Ч.

Многие из них и теперь выступают, как «голос» движения. И все же движение возникло как сетевой ответ на клип с Сантелли. И до сих пор группы граждан, считающих себя участниками Ч., сами организовываются по всей Америке, чтобы обсуждать политические вопросы и, в особенности, чтобы выразить на митингах свое недовольство ситуацией в стране.

Ч. остается неформальным образованием. Об идеях Ч. мы знаем не из какой-н. «официальной» программы, но из ответов опрошенных граждан, считающих себя частью Ч., а также и по платформам политиков, поддерживающих Ч. и поддерживаемых теми, кто связывают себя с Ч.

Среди главных политических деятелей, связанных с Ч.:

—Сара Пэйлин, бывший сенатор от штата Аляска, считается символическим вождем Ч., хотя, кажется, ее лидерство стало менее бесспорным за последние месяцы.

—Мишель Бахман, член Палаты представителей США и создатель в ней собрания парламентариев-сторонников «движения чаепития»

—Ричард «Дик» Арми, бывший профессор экономики и бывший лидер республиканцев в Палате представителей.

ДВИЖЕНИЕ ЧАЕПИТИЯ И РЕСПУБЛИКАНСКИЙ МЕЙНСТРИМ. Название «Чаепитие», ассоциированное с американской стариной и патриотическим духом, оказалось привлекательным. Поэтому правые экстремисткие группы часто пытаются его присвоить, объявляя о своей принадлежности к движению и о важности их собственных идей в контексте Ч. Это, в свою очередь, создает немало поводов для обвинения Ч. в главных грехах американских правых: в расизме, борьбе за «господство белых», и т. д. Однако взгляды на эти и подобные вопросы у подавляющего большинства тех, кто ассоциирует себя с Ч., вряд ли отличаются от взглядов республиканского мейнстрима (тем более, что среди политиков, поддерживаемых Ч., насчитывается известное количество «небелых»).

Своей программой Ч. не предлагает ничего особенного нового для американской политической жизни. Все аспекты этой «программы» уже давно укоренены внутри республиканской партии. Новое в «Движении чаепития» – не в его идеях, но в его методах. Политический активизм в Америке традиционно всегда был амплуа либералов; настоящее значение Ч. в том, что оно положило почин новому правому, республиканскому активизму. Значимость Ч. в американской политической жизни в первую очередь в том, что оно влило свежую энергию в американских правых, которые, после правления Буша-младшего, были в состоянии неуверенности и разброда.