Реквием по Ельцину - реквием по демократии

Банально говорить, что со смертью Бориса Ельцина ушла целая эпоха, но это именно так. Ушла эпоха надежд на демократию и разочарований в ней. С его именем навсегда остались связаны бурные 90-е, недолгое торжество демократии в России, чувство обретенной свободы и долгое и мучительное, не закончившееся еще и сегодня становление "дикого" капитализма и ограниченного лишь государственным и мафиозным рэкетом рынка в нашей стране.

Те остатки свободы и демократии, которые еще сохранились, и прежде всего сохранившаяся еще в электронных и части бумажных СМИ свобода слова, тоже ассоциируются с первым российским президентом. Хорошо помню, как тогда, в августе 91-го, стоял вместе с тысячами других защитников у баррикад возле Белого дома в ожидании штурма, который никто не надеялся отразить. Помню радость победы, охватившую меня, как и многих других, эйфорию. Незнакомые люди обнимались и целовались на улицах. Это был подлинный звездный час Бориса Ельцина. Но он, как и эйфория, продлился очень недолго.

Лично у меня эйфория кончилась примерно через десять дней, когда из достоверных источников я узнал, что Борис Николаевич впал в очередной запой. Тут я сразу почувствовал, что принципиально в жизни народа ничего не изменится, просто новая номенклатура, составлявшая второй ряд прежней, сменит ее у руля власти.

Не случайно же капитализм в России стали называть номенклатурным. Либерализация цен и ваучерная приватизация были проведены так, чтобы решить проблемы номенклатуры за счет масс, ничего из собственности массам не отдав и, наоборот, отобрав у них последние сбережения. Мне тогда, в конце 91-го, казалось, что Ельцину надо было бы после краха СССР и возникновения нового государства - России - пойти на одновременные перевыборы и президента, и парламента. Тогда, на волне эйфории от победы революции, он сам без труда выиграл бы президентские выборы, а демократические силы имели все шансы получить в новом парламенте твердое большинство. Правда, тогда пришлось бы повременить и с либерализацией цен, и с приватизацией, а потом проводить их по более цивилизованным схемам. Но зато тогда завоевания демократии оказались бы более прочными, а экономика свободного предпринимательства куда более эффективной, чем сегодня. И кровопролития в октябре 93-го наверняка удалось бы избежать.

Пойди Ельцин по этому пути - он вошел бы в историю российским генералом де Голлем, действительно великим реформатором, и память соотечественников о нем навсегда осталась бы светлой. Однако Борис Николаевич был плоть от плоти советской системы. Главное для него и его ближайших соратников было удержать власть. К чести Ельцина, к его рукам ничего из лакомых кусков собственности не прилипло. Зато многие из тех, кто пришел к власти под ельцинским знаменем, обогатились сказочно. Им хотелось получить все и сразу, здесь и сейчас. Поэтому и были задействованы грабительские схемы отпуска цен и приватизации.

И все же первому российскому президенту удалось построить по-своему эффективную систему сдержек и противовесов, которая смогла даже выдержать испытание относительно демократическими президентскими выборами 1996 года. Правда, для этого пришлось в октябре 1993 года разогнать непокорный Верховный Совет с помощью танковых орудий, что обернулось сотнями трупов. Но иначе покончить с двоевластием тогда, наверное, было нельзя. В итоге с помощью либерализации цен Ельцину удалось покончить с извечной проблемой советских времен - тотальным дефицитом, однако основная масса народа жить лучше не стала, а социальное расслоение выросло в разы.

Ельцин сохранял основные элементы свободы слова, и этим он тоже навсегда запомнится соотечественникам, хотя многие из них эту свободу не одобряли, называя ее вседозволенностью. В первые годы ельцинского правления на демонстрациях оппозиции можно было видеть плакаты "Банду Ельцина под суд!", и никто эти демонстрации не разгонял. И он был довольно ловким политическим тактиком. Умел эффективно управлять страной в условиях, когда была дозволена всеобъемлющая критика власти, не исключая ее первых лиц. Более того, в течение многих лет Борис Николаевич терпел существование оппозиционного парламента, где доминировали коммунисты. Влияние парламента нейтрализовывалось судебной системой, тесно аффилированной с исполнительной властью.

Вот политическим стратегом Ельцин был никаким. У него не было ни сколько-нибудь продуманного плана реформ, ни ясной картины того, какой бы он хотел видеть Россию в будущем. Единственно, чего он точно не хотел, так это становиться авторитарным правителем, хотя порой и скатывался к авторитаризму, будь то во время расстрела парламента в 93-м, проведения президентской кампании 1996 года или во времена двух чеченских войн. Ельцин создал режим, очень напоминающий санационный режим, установленный Юзефом Пилсудским в Польше после переворота 1926 года. Тогда тоже сохранялись основные права и свободы, но фактически правил страной Пилсудский, а не парламент.

Борис Николаевич по-своему был истинно народным президентом, и тогда, когда дирижировал оркестром в Германии, и когда поднимал добрую чарку водки в кругу друзей, почти никого из которых до конца жизни не сохранил.

С точки зрения сохранения демократии и свободы заслуги Ельцина велики. Он окончательно рассчитался с советской системой. При Ельцине коммунистическое прошлое и Сталин были так дискредитированы, что возврат к этому прошлому в чистом виде стал уже невозможен.

Но не менее велики и грехи Ельцина против демократии. Тут и расстрел парламента, и две чеченские войны, и назначение преемника во вполне монархическом духе, причем такого, который, в отличие от Ельцина, авторитаризма совсем не стеснялся. Тем самым Борис Николаевич обеспечил себе спокойную, безбедную старость и иммунитет от всякого судебного преследования.

Преемник порой поминал недобрым словом ельцинские 90-е годы как время анархии и беспорядка, но в этой связи никогда не затрагивал личность первого президента России. Между тем Ельцину пришлось решать исторически куда более сложную задачу, чем Путину, - на развалинах Советского государства строить постсоветское, да еще в эпоху низких цен на нефть. И худо-бедно, но с задачей государственного строительства Ельцин справился.

Преемник пришел на готовое, включая уже принятую Конституцию, демократическую по форме, авторитарную по содержанию, ибо дающую чрезвычайно обширную власть президенту. Однако хотя бы за форму и за всеобщую декларацию прав человека стоит быть благодарными Ельцину. И со временем в памяти народной преемник забудется, равно как и несчастные чеченские войны. Останется только ощущение, что Ельцин был подлинным отцом российской демократии. Давайте помянем его всей Россией в этот траурный день. Думаю, что когда-нибудь соотечественники возведут Борису Николаевичу памятник. Он этого заслуживает.

       
Print version Распечатать