В целом итоги уходящего года на Закавказском направлении для России можно считать успешными. Если рассматривать Закавказье как один из "фронтов" или, вернее, "рубежей стратегической обороны", то основной задачей здесь было не допустить "прорыва" со стороны НАТО. С этой точки зрения абсолютным проигрышем было бы вхождение Грузии в НАТО либо утверждение графика такого вхождения. Этого не произошло. Значит, важнейшая стратегическая задача выполнена.

Добиться этого удалось, прежде всего, умелой демонстрацией твердой позиции России, эффектно и эффективно проведенной эскалацией напряженности, в результате которой Западу было наглядно продемонстрировано, что поддержка антироссийского курса администрации президента Саакашвили ему обойдется слишком дорого: придется расхлебывать непредсказуемые последствия "размораживания" конфликтов в Южной Осетии и Абхазии, а также рисковать будущим энергетическим партнерством с Москвой. Запад благоразумно сдержал свой "благородный порыв" навстречу молодой и очень гордой "грузинской демократии". И это стало дополнительной большой стратегической победой России - весь мир увидел, что западный прагматизм всегда сильнее "демократического романтизма" и политика "цветных революций" оказывается менее уместна, нежели торг по существу.

Однако следует учитывать, что успех стратегической обороны определяется в том числе и тем, насколько она позволяет создать условия для последующего контрнаступления. Иначе говоря, итоги уходящего года в полной мере можно будет оценить в будущем, и судить о них нужно будет по тому, сможет ли Россия восстановить контроль над Грузией и Закавказьем в целом. Заметим, что такой контроль не "имперская прихоть", а единственная гарантия того, что на Кавказском хребте не появятся натовские ракеты.

Так вот, ключевым моментом в будущем, скорее всего, станут парламентские и президентские выборы в Грузии, которые намечены на весну 2008 года. Не исключено, что совпадение избирательных кампаний в РФ и в Грузии способно осложнить ситуацию. Хотя есть основания надеяться, что по "грузинскому вопросу" в российском политическом классе сформирован достаточно устойчивый консенсус и в итоге Москва сумеет добиться приемлемого результата в Тбилиси. Вместе с тем нельзя забывать, что и Запад сделает свои ставки, перекрывать которые придется в условиях заметного усиления антироссийских настроений в грузинском обществе - если, конечно, к тому времени не будут отменены меры, введенные Москвой в этом году.

Но основным вопросом, вокруг которого будут развиваться российско-грузинские отношения, останется территориальная целостность Грузии. Исходя из этого, к 2008 году Россия должна иметь вариант решения, который можно было бы предложить грузинам. Нечто похожее на это вроде бы было сформулировано в конце уходящего года; речь идет о конфедерации. Бесспорно, для России это было бы оптимальным вариантом. И для его осуществления, как представляется, уже наработаны определенные условия: в итоге длительных разноплановых процессов, разворачивавшихся в 2006 году, Южная Осетия и Абхазия, по сути, были выведены на рубежи прямых, без посредников, переговоров с Тбилиси.

О перспективах на этом направлении судить пока очень трудно, поскольку тут возникают проблемы, связанные со стратегическими планами югоосетинской и абхазской элит, а через них - с положением на Северном Кавказе. Смешение логики "грузинского урегулирования" и логики развития ситуации на Северном Кавказе представляется опасным. Но оно уже началось. В качестве примера можно указать на набирающую обороты синхронизацию политических и социальных процессов в Северной и Южной Осетиях, непосредственную связь между ними и осетино-ингушским конфликтом (не урегулированным до сих пор, несмотря на намерения полпреда президента в ЮФО Козака закрыть вопрос до конца 2006 года). В направлении такого смешения действует и стремление югоосетинского лидера Кокойты заручиться поддержкой со стороны северокавказских народов, которые он называет родственными осетинам (аланам): карачаевцев и балкарцев. Эту свою мысль Кокойты активно развивал в ходе предвыборной борьбы, посещая соответственно КЧР и КБР.

Для России эта стратегия Кокойты может стать значительным фактором риска, поскольку способна внести дополнительную неопределенность в межнациональные отношения на Северном Кавказе, положив начало складыванию некоего "аланского блока" (южные и северные осетины, карачаевцы, балкарцы) рядом с активно формирующимся "адыгским блоком" (адыги, черкесы, кабардинцы, абхазы). Правда, сам Кокойты показывает и пример дружбы, и даже "боевого братства" аланов с адыгами, наладив самые тесные отношения с лидером Абхазии Багапшем.

Однако за грузинскими и северокавказскими делами не нужно забывать, что это, по большому счету, тактические вопросы. А успех закавказской стратегии России будет определяться в конечном счете налаживанием прочных отношений с Азербайджаном. Но путь к этому лежит через весь Большой Кавказ, включая его север, Грузию и Армению с Нагорным Карабахом.

За истекший год азербайджанцы имели возможности убедиться, что без тесного сотрудничества с Россией им будет трудно обеспечивать свои интересы. Так, например, взрыв на газопроводе из России в Грузию показал уязвимость магистралей Баку?Тбилиси?Джейхан и Баку-Тбилиси-Эрзерум. Повышение цен на российский газ для Грузии заставил заняться перераспределением газовых квот между Баку, Тбилиси и Анкарой. Все это постепенно становится головной болью для азербайджанцев, которые имеют право сомневаться в эффективности западных гарантий на фоне того, что происходит вокруг Грузии. Сомнения эти наверняка только усиливаются, учитывая развитие ситуации вокруг Ирана. Поэтому если Россия сможет дать достаточные гарантии стабильности и предсказуемости хотя бы в Грузии (газоснабжение и энерготранзит), то Азербайджан, скорее всего, будет склонен найти с Москвой общий язык.

Но основная проблема для Баку - это, конечно же, Карабах. Здесь в 2006 году проделана немалая работа. Армянскую и азербайджанскую стороны удалось подвести непосредственно к заключению соглашения, основные, "несущие", параметры которого, похоже, согласованы. Это - вывод карабахских войск с большей части занятых азербайджанских территорий вне НКР в обмен на проведение референдума по статусу республики, чему должно предшествовать возвращение беженцев и формирование международных гарантий мира.

Карабахцы опасаются (похоже, совершено справедливо), что в итоге Карабах будет возвращен Азербайджану. Косвенным подтверждением этим опасениям служит и референдум по Конституции непризнанной республики, и попытка покушения на армянского президента Кочаряна (не важно, была ли она реальной или нет). Руководство Армении же, по-видимому, приходит к тому же выводу, но нынешний его состав не готов брать на себя такую ответственность. Поэтому Кочарян заявлял о приостановке переговорного процесса до окончания выборов.

В этой связи нельзя исключать вероятности того, что в 2007 - начале 2008 года будет разработан и реализован достаточно сложный, многослойный комплекс мероприятий, который увязывал бы минимально приемлемое для Азербайджана решение карабахской проблемы, смену режима в Армении и ее разблокирование, включая открытие армяно-турецкой границы, а также начало активных переговоров по строительству газопровода Иран-Армения-Грузия-Европа.

Естественно, что за право организации всего этого процесса и предоставления необходимых гарантий развернется нешуточная борьба между всеми участниками региональных процессов (Россией, США, ЕС, НАТО, Турцией, Ираном). И это будет второй (наряду с Грузией) "большой битвой" в рамках стратегической игры за Закавказье. Пока, надо признать, позиции, созданные Россией, выглядят достаточно сильными. Но все равно, добиться успеха в одиночку ей будет не по силам. Придется находить сильных партнеров. Видимо, ими будут Иран и Турция, а также ЕС в лице представителей "старой Европы" (немецких, французских, итальянских компаний). А с ними отношения за последний год вроде как не испортились.

Что ж, с такими картами можно играть!