Популярный ответ экзистенциализму

От редакции. Очень скоро в России будут отмечать вроде бы чужой для нас праздник – День всех святых, ака Хэллоуин. Это – скорее желание перенять дух веселья, а, говоря честнее, лишний раз развлечься – устроить то, что долгое время россияне видели на экранах, но не могли сами попробовать, каково это, наряжаться в костюмы чудовищ и выпрашивать сладости у соседей. Однако мы заимствуем лишь внешнюю сторону праздника, оставляя за скобками смысл традиций, присущих американцам. Примечательно, что в этот раз Хэллоуин приходится на воскресенье, 31 октября. В этот же день в России пройдет митинг оппозиции на Триумфальной площади. Это уже, правда, традиционный русский праздник. Что-что, а митинговать у нас привыкли. Любопытно, можно ли найти какие-то параллели политического действа и Хэллоуина? Это вопрос риторический. Да и не так интересно.

Гораздо интереснее то, что мы на самом деле в полном праве перенять, по крайней мере, внешнюю сторону праздника, потому что уже давно потребляем продукты массовой культуры Запада. И среди них особое место занимает вампирская тема – фильмы, книги, журналы, концерты. Все авторы, пишущие о месте вампиров в современной поп-культуре, отмечают значительную популярность образа, в особенности в последние 3-4 года. К Хэллоуину Русский Журнал попытался представить читателям возможность познакомиться с палитрой мнений о современных вампирах. О вампирах и их значении для поп-кульутуры рассказал РЖ Джейкоб Хэлд, специалист по прикладной этике и политической философии.

* * *

Вряд ли можно отрицать, что вампиры являются важной чертой нашего культурного ландшафта. Я не уверен, что знаю, что это означает, если это вообще что-то означает. Можно поставить вопрос так: на что указывает или что предполагает популярность вампиров? В этом случае мы задаемся вопросом, почему вампиры так привлекательны для столь большого количества людей. Чтобы ответить на него, мы должны увидеть, что означают истории о вампирах для тех, кто находит в них утешение, временное облегчение, некий смысл и ценность, то есть, какую роль они играют, или чем служат для нас и в какой мере. Мы можем рассмотреть типы людей, которых привлекает тема вампиров, и я уверен, что мы обнаружим очевидное: тинэйджеры-готы, неудачники, маргиналы и унылые зацикленные подростки, а также некоторые другие, например, научные сотрудники…

Twilight («Сумерки») обращен к специфической группе (я бы сказал, как показывает опыт, к тинэйджерам), которая услаждается историями о запретной любви, о жизни на грани, на обочине общества, о том как быть другим и вести этот очень романтический и привлекательный образ жизни. Но это также является банальным представлением о вампирах, безыскусным определением классического литературного типажа, который импонирует широко известному феномену страхов и тревог тинэйджеров. Для этого не нужны вампиры, можно использовать любой символ, который заполнит пустоту в юношеском смысловом пространстве.

Сериалы True Blood («Настоящая кровь») и истории о Суки Стэкхауз делают то же самое, но лучше и с несколько большей изысканностью и моральностью. Здесь перед вами предстает четкая связь между вампирами, гомофобией, расизмом и всеобщими предрассудками, особенно явная на фоне очень точного отображения реалий американского Юга. В этом случае тяготение к вампирам может означать желание тех, кто находится на обочине, быть идентифицированными и уважаемыми в качестве аутсайдеров. Это потребность признания разницы, потребность посредством этого получить признание и приятие.

Но могут существовать и другие причины, по котором люди симпатизируют вампирам или интересуются ими. Вампиры олицетворяют собой грубое утверждение силы, покорность первобытной природе без всякого уважения к общественным условностям. Это бунтарство ради бунта против общественных норм, но подразумевающее утверждение чьей-то силы и власти над другими. Здесь мы сталкиваемся с проблемами евгеники, фашизма и общей проблемой того, что те, кому близок этот образ, как правило, привержены эгоизму и вере во власть, результатом чего является совершенный фарс. Здесь можно обнаружить немощных персонажей, втянутых в бессмысленный корпоративный, категоризированный, механистичный мир, ищущих выход, желающих заявить о себе в этом мире, но реализующих это самым безрассудным образом, будучи ведомыми эгоистическими желаниями или деструктивными побуждениями. Так как они не могут контролировать, управлять и доминировать в реальной жизни, они могут фантазировать об этом при помощи фильмов, телевидения или романов.

И вампиры для этих целей являются прекрасным тропом. Но его трудно интерпретировать в силу большой разнородности аудитории и зависимости от варианта интерпретации. Таким образом, универсальное прочтение вампиров и их влияние и значение для общества, не представляется невозможным. Это всего лишь некоторые мысли.

Я бы сказал, что подъем популярности вампиров отражает усталость людей от смутных экзистенциальных ощущений. Мир кажется им чуждым, они не могут найти свой дом, они не хотят делать то, что должен делать каждый, чтобы «соответствовать». В то же время они не в силах, не в состоянии изменить систему, которая требует от них соответствия. То есть люди чувствуют отчуждение и неспособность что-либо сделать, находя пристанище в мире фантазий, который решает все их дилеммы. На этот раз речь идет о вампирах, но с тем же успехом это может быть и что-то другое. Этот вопрос больше касается психологических потребностей, чем вампиров как таковых.

Можем ли мы сказать, что вампир это своего рода метафора – социальная, религиозная или какая-то другая? Конечно. В качестве литературного приема вампиры могут служить заменой чего-то другого. Как было сказано выше, интерпретация того, что говорит нам популярность вампиров о культуре или о потребителях массовой продукции о вампирах подразумевает, что мы интерпретируем вампиров в символическом контексте: откуда люди черпают смысл, ощущение себя, принадлежность… и как вампиры вписываются в это или как они отвечают на проблему, которая до сих пор не разрешена. Чего хотят люди, в чем они нуждаются, что ищут они в своей культуре? Что она для них значит? Как она помогает подкрепить их индивидуальность, место и ценность? Как только мы узнаем ответы на эти вопросы, нам останется только разобраться, как вампиры вписываются в это представление. Вампиры могут оправдывать нашу важность в этом чрезмерно регламентированном, структурированном, авторитарном мире. Вампиры могут оправдывать наши желания преступать табу и нарушать нормы в попытке трансгрессии, согласно идеям Фуко и Лиотара. Они могут символизировать возвращение к основам, к животному, в царство торжества страсти над разумом и рациональностью. Они также могут быть воплощением страхов тинэйджеров.

Невозможно сделать общий вывод. Мы должны смотреть на каждый случай в отдельности, мы должны изучить каждую социальную группу и те СМИ, которые она потребляет. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны будем углубиться в социальную психологию или в критические трактовки. Но вне зависимости от наших выводов и расчетов, ясно одно – вампиры крайне популярны, понимание и исследование причин этого открывает нам возможность взглянуть на современный социальный порядок, ожидания людей и их жизненные позиции.

       
Print version Распечатать