Похвала похоронам

Очень интересная памятная дата - в следующий понедельник будет двадцать пять лет, как умер Владимир Высоцкий.

Есть такой стереотип: моя, журналиста Кашина, основная профессиональная функция - получать по морде, а, скажем, на похороны от нашей газеты ходят совсем другие, специально обученные люди. Это не совсем так. По морде за годы работы в "Коммерсанте" я получал всего дважды (последний раз - во время обеденного перерыва и по не связанному с работой поводу), а на похоронах был раз двадцать, если не больше. И уверен, что похороны - это не просто печальная процедура, а нечто гораздо более важное - последний публичный поступок покойного, последний его информационный повод, и от того, как человека похоронят, зависит то, кем он будет для нас после смерти.

Поясню. Был я, например, на похоронах одного хоккеиста - наверняка хорошего, заслуженного человека, всеобщего любимца (я никогда не интересовался хоккеем, поэтому верю на слово более осведомленным людям), настоящего русского богатыря. Но похороны были настолько по-рейгановски пафосными и пошлыми - с клюшкой, которую клали в гроб, со стайкой подростков на коньках у гроба (на подростках были свитера с фамилией покойного), - что я теперь, как слышу фамилию того хоккеиста, всегда невольно улыбаюсь, хотя комической фигурой при жизни он явно не был. Или - похороны одного не самого знаменитого актера, сыгравшего одну главную роль в популярной комедии и одну второстепенную роль в, как мне кажется, великом фильме. То есть это был один из сотен экранных персонажей, каждого из которых очень сложно назвать звездой. Но на его похоронах очень высока была концентрация узнаваемых и неузнаваемых "предпринимателей, известных в определенных кругах", были какие-то видные спортсмены, представляющие традиционно бандитские виды спорта, был даже ближайший сотрудник владельца нашей газеты, - в общем, именно после похорон я понял, что покойник был не просто актером-неудачником, а кем-то более важным.

Точно так же и Высоцкий не был бы тем Высоцким, которого мы сейчас знаем, если бы не его похороны - со всеми атрибутами олимпийской Москвы, с единственным некрологом в "Вечерней Москве", толпами фанатов у любимовского театра и на кладбище, многочисленными слухами и так далее.

Памятная дата (что немаловажно - достаточно далекая дата, позволяющая не воспринимать неосторожные высказывания как кощунство) - хороший повод пофантазировать на эту тему. Итак, что было бы, если бы главным событием того июля в Москве так и остались бы Олимпийские игры. То есть - что было бы, если бы не было похорон Высоцкого. Что было бы, если бы он остался жив и дожил до 2005 года.

В конце жизни Высоцкий уже был очень хорошо встроен в советский шоу-бизнес - был едва ли не самым кассовым концертным исполнителем. За месяц до смерти гастролировал в Калининграде (я не был ни на одном концерте по уважительной причине - я как раз в те дни родился), в течение пяти, что ли, дней по нескольку раз собирал полные залы самого большого в городе кинотеатра и единственного в городе дворца спорта - его концерты чередовались с выступлениями супермодной группы "Земляне", и гастроли "Землян" практически провалились - Высоцкий был гораздо актуальнее. Поэтому - не умер бы, наверняка бы в 82-м поехал с гастролями в Афганистан, как Кобзон. Не Розенбаум, а именно Высоцкий написал бы главные песни про афганскую войну. Оброс бы связями - к началу девяностых занял бы в обществе место где-нибудь между теми же Кобзоном и Розенбаумом, имел бы какой-нибудь маловнятный и, скорее всего, полукриминальный бизнес. Дружил бы с губернатором Громовым обязательно. Вступил бы в "Единую Россию", избрался бы в Госдуму. Заступился бы за Киркорова во время прошлогоднего скандала. Был бы невъездным в Америку по подозрению в связях с русской мафией. В день своего шестидесятилетия в 98-м торжественно ушел бы с эстрады, предварительно объехав страну с прощальным туром. На юбилее Пугачевой спел бы с ней дуэтом что-нибудь легкомысленное. Написал бы книгу, которую издательство "Вагриус" выпустило бы в серии "Мой ХХ век" в том же 98-м, но тираж до сих пор не был бы распродан.

Или - вместо Михаила Круга сделался бы некоронованным королем русского шансона. Выпал бы из телевизорно-эстрадной тусовки, оставаясь при этом самым тиражируемым аудиопиратами исполнителем. Перезаписал бы с какой-нибудь группой типа "Лесоповала" свои ранние песни типа "В наш тесный круг не каждый попадал" или "За меня невеста отрыдает честно". Крутился бы по "Радио Шансон" во всех маршрутках, пацаны в спальных районах пили бы водку "под Володю". В тошниловках с караоке нетрезвые пролетарии хором исполняли бы его новые бандитские хиты - эти песни, конечно, были бы гораздо талантливее "Владимирского централа". Построил бы себе безвкусный дом из красного кирпича - не на Рублевке, а где-нибудь по Новорижской. Ездил бы на дурацком джипе. Однажды у Сандуновских бань его бы пристрелил киллер, которого дней через пять нашли бы и убили поклонники Владимира Семеновича.

Или к началу перестройки наконец-то был бы принят в чванливую касту советских поэтов наряду с Евтушенко и Робертом Рождественским. Женился бы на молодой поклоннице. Стал бы печататься в толстых журналах, выступать в концертной студии Останкино, откликаться на текущие события - в 87-м написал бы или извлек из ящиков письменного стола длинную и скучную поэму о сталинских репрессиях. Выдвинулся бы в народные депутаты СССР в 89-м. В 91-м - незадолго до путча - был бы приглашен в Америку читать лекции о русской поэзии. Остался бы там, время от времени присылая в редакцию "Новой газеты" очередные стихи на злобу дня за подписью "В.Высоцкий. Оклахома". Приезжал бы праздновать свои юбилеи в Политехническом. Вел бы по каналу "Культура" низкорейтинговую передачу "Охота на волков", исполняя в конце каждого выпуска новую песню, неинтересную и беспомощную.

Или - вместе со своим другом Говорухиным начал бы сражаться за правду, написал бы песню для фильма "Так жить нельзя", в 93-м защищал бы Белый дом - не с автоматом, конечно, а с гитарой. Потом избрался бы в первую Госдуму по одномандатному округу. Перед выборами во вторую снялся бы в ролике "Вор должен сидеть в тюрьме", но проиграл бы Хакамаде. Выступал бы потом с хитами прошлых лет на концертах по каналу ТВЦ. Этим летом подписал бы письмо против Ходорковского. Я взял бы у него интервью на эту тему для "Большого города" - и он бы снова сказал мне знаменитый афоризм про вора и тюрьму.

Да много можно нафантазировать. Все равно - как ни фантазируй, какая-то гадость получается. Политика, деньги, криминал - ничего хорошего.

Гораздо честнее и красивее - единственный некролог в "Вечерке" и толпа на похоронах в удушливой олимпийской Москве. И дурацкий памятник на Ваганьковском. И самопальные открыточки с фотографиями этого памятника у барыг. И - легенда навсегда.

Когда о ком-то говорят "рано умер" - это всегда неправильно. Не нам решать, рано или не рано. А остаться легендой всегда лучше, чем превратиться черт знает в кого ради нескольких дополнительных лет.

       
Print version Распечатать