Маловероятно, что Большая Европа может стать реальностью, если она начнет обращаться к вопросам демократических стандартов в самом начале. Опыт Европейского союза говорит о том, что необходим некоторый период времени, за который члены союза выработают общие интересы в наименее спорных политических областях. Начинать разговоры на политические темы, предварительно не создав надежных и крепких институтов, построенных на высокой экономической взаимозависимости, означало бы подвергнуться риску стагнации. Опыт ЕС также указывает на то, что способы задания стандартов варьируются очень широко. Это можно учесть на старте, но весьма сомнительно, что динамика, которая наблюдалась при расширении ЕС в 2004–2007 годы, возникнет в Большой Европе. Если Большой Европе суждено появиться, то она должна быть, прежде всего, функциональным органом, который занимается решением вопросов общих интересов. А с демократией можно будет разобраться на более поздних стадиях.

Большая Европа вряд ли появится с регулируемой скоростью или изменчивой географией. Иными словами, в каких-то областях различные части Европы будут сотрудничать теснее, чем в других. В качестве возможного примера такой области на ум приходят вопросы безопасности. И не столько в отношении традиционных вопросов безопасности, где сохраняются серьезные различия между разными регионами континента, сколько в новых видах этих вопросов: международный терроризм, организованная преступность, миграция. Весьма сомнительно, что данный вид гибкой структуры легко впишется в традиционные типы альянсов или структур, которые мы видели в прошлом. Скорее мы увидим, как ныне существующие структуры, такие как Шенген, будут расширяться и включать в себя те государства, которые окажутся готовыми к более глубокому сотрудничеству в конкретных областях политики.

Еще слишком рано рассуждать о том, какую форму примет этот процесс. Принятие за его основу евроатлантической инициативы Президента РФ Дмитрия Медведева означало бы перегруппировку не только НАТО, но и политических и экономических институтов Европы. Возможно, институты ЕС еще недостаточно консолидированы для того, чтобы войти в новый вид структуры таким образом, когда государства-члены – причем не все! – вынуждены стать главными движущими силами этого преобразования.