Они еще вспомнят Мушаррафа добрым словом

От редакции:Одним из заинтересованных наблюдателей деятельности организации под названием ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), саммит глав которых проходит в эти дни в Душанбе, выступает Пакистан. Сегодня эта страна, раздираемая противоречиями внешней и внутренней политики, медленно, но верно выходит из состава американской клиентелы. В состоянии ли ШОС сегодня, в особенности в период председательствования России, предложить Пакистану - никогда ранее в проросийских настроениях не замеченному - альтернативный выход из политического одиночества?

Во всяком случае, Запад, уже начал потихоньку сожалеть об уходе Мушаррафа, верным солдатом которого он оставался все последние годы у власти.

То, что Мушарраф предпочел добровольную отставку перед лицом неминуемого импичмента не свидетельствует в пользу благородства его поступка. Однако то, с каким достоинством он об этом заявил должно получить лучшую оценку, чем вероятно получит.

Для многих на западе, в особенности для кругов либеральных интеллектуалов, отставка Мушаррафа была встречена с чувством "глубокого удовлетворения". С их точки зрения, президент Пакистана никак не мог стать нормальным гражданским политиком после того, как в ноябре прошлого года победил на повторных выборах. Для них он навсегда останется амбициозным генералом, захватившим власть в результате военного переворота девять лет назад.

Сама мысль о том, что такого рода политик мог ставить интересы страны выше собственных, была неприемлема. Смена кителя военного на гражданский сюртук уже никак не могла исправить положение. И импичмент со стороны демократически избранного парламента был для Мушаррафа вполне заслуженной наградой за все.

В то же время, для пакистанского народа главная вина Мушаррафа представляется совершенно в ином. Сильный лидер, человек, который брал на себя ответственность разобраться в политическом и экономическом хаосе, в котором погрязла страна, перестал устраивать большинство голосующих вне зависимости от того, носит ли Мушарраф военную форму или нет. Их претензия состояла в том, что Мушарраф во многом не смог разобраться с "домашними" делами, одновременно сохраняя хорошую мину для заграницы.

Ресурс альянса, на который Мушарраф пошел с США после 11 сентября, сдулся, доведя в глазах многих статус Пакистана до клиентелы. Каждое новое сообщение о рейде войск США в районы, заселенные кочевниками, против Талибана или Аль Каиды, свидетельствовало о подорванном суверенитете страны. Не то, чтобы народ не мог простить этого президенту, но народ видел унижение Пакистана.

Эти два полярных мнения могут помочь понять, как Первез Мушарраф оказался на грани импичмента. Не оказалось ровным счетом никакой возможности ему получить дополнительную поддержку ни дома, ни за границей. В то время как каждый новый год пребывания у власти лишь только добавлял новые противоречивые требования к режиму, которые приходилось сопоставлять друг с другом и в какой-то мере согласовывать. Будь то противоречия между гражданской властью и военными, требования сохранения общественного порядка и одновременные требования свободных выборов, требования из Вашингтона, переживающего синдром 11 сентября, и одновременный рост происламских настроений в обществе - все это являлось одновременно в качестве вызова режиму Мушаррафа. Оставаться в этих условиях в течение такого длительного срока у власти в Пакистане выглядит уже само по себе достижением.

Наверное, вы заметили некое сожаление и легкую симпатию к Мушаррафу в моих словах, когда он признал свое поражение, и вы правы. Мы, журналисты, пользуемся определенной привилегией, в которой редко признаемся, в доступе к политикам. Мы оказываемся лицом к лицу с политическими лидерами зачастую в тот момент, когда они этого явно не желали бы - после плохих новостей или в состоянии стресса. Нам кажется, что нам удается понять этих людей, их характер, пусть и не целиком.

Мушарраф был военным и нисколько этого не стеснялся. Эскалация конфликта с Верховным судом обнажала в нем авторитарные черты, и, возможно, он ничего не сделал для того, чтобы восстановить демократию. Тем не менее, я всегда считала его вполне убедительным в объяснении поведения тех кругов, в которых он вращался. Может быть, он и играл с нами, журналистами, но я находила его скорее искренним.

Обращение к народу, которое сделал Мушарраф после трагедии 11 сентября в котором он объяснил, почему страна должна стать союзником США в их "войне с терроризмом", было выполнено мастерски. Но было невыносимо видеть, как Мушаррафу приходилось бороться с противоречивыми вызовами безопасности стране как изнутри так и извне. Выглядело все это так, как будто он прекрасно знал, что все, что он может посеять - это семена поражения, и что на карту поставлена не только его карьера, но и жизнь.

Это, безусловно, был такой риск, на который никто из членов "коалиции доброй воли" Джорджа Буша не смог пойти. Тем не менее, мистер Мушарраф продержался у власти дольше всех. "Война с терроризмом", и в частности война в Ираке, привела к закату политической карьеры всех, кто, как и Мушарраф, получил жетон шерифа и револьвер из рук Джорджа Буша - От Хосе-Мария Азнара из Испании и Джона Ховарда из Австралии до Ярослава Качиньского, теперь уже бывшего премьер-министра Польши. И, несомненно, именно она стала важнейшим фактором, повилявшим на отставку Тони Блэра.

С отставкой Мушаррафа и, - после того как это произойдет окончательно, - вывода грузинского ограниченного контингента из Ирака, отправляющегося на собственную войну, - какого-либо жизнеспособного антитеррористического альянса более не существует. Что мы имеем на сегодня, так это Соединенные Штаты, увлеченные собственной избирательной кампанией, которая в итоге может привести к изменению внешней политики США, кто бы в ней ни победил. Для Пакистана это означает возвращение в эпоху нестабильности и политического соперничества, характерную для страны до "11 сентября".

Если охватить быстрым взглядом пакистанскую границу, то бросается в глаза неприятная нестабильность возрождающегося Ирана на западе, нарастающее отсутствие порядка на границе с Афганистаном на северо-востоке, наличие китайской провинции Синьцзян на востоке. Это все - зоны конфликта, которые Джордж Буш своей "войной с терроризмом" смог активировать, но столкнуться со всем этим предстоит именно Пакистану. А еще ведь есть Индия - может дойти и до того, что именно она вдруг окажется самым спокойным соседом Пакистана.

Кто бы ни стал новым президентом Пакистана, он, несомненно, столкнется с теми же тяжелыми проблемами, что и его предшественник. И эти проблемы не в последнюю очередь будут касаться установления баланса между требованиями внешней и внутренней безопасности. Но в двух аспектах эта задача должна оказаться проще. Во-первых, сворачивается американская "война с терроризмом", которая вынудила Пакистан к участию. Это существенно понизит внешнее давление на страну из одного из источников. Также новый президент будет иметь такую легитимность, какую Мушарраф, несмотря на все свои переодевания, не мог бы никогда получить. Победа Пакистана здесь означает поражение Вашингтона. Никакой новый региональный альянс здесь для США уже не будет заключен на таких выгодных условиях.

Перевод Вячеслава Данилова

       
Print version Распечатать