Нужно искать точки сопряжения государственных и частных силовых структур

От редакции. В понедельник, 24 января в Москве произошел очередной теракт. На этот раз в качестве цели террористов был выбран аэропорт «Домодедово». При взрыве в московском аэропорту погиб по меньшей мере 31 человек, ещё около 130 пострадали, сообщили в Минздравсоцразвития России. 20 раненых в крайне тяжелом состоянии. Взрыв произошел у кафе рядом с залом международных прилетов. Следственный комитет России возбудил уголовное дело по статье "теракт". Для "Русского журнала" ситуацию комментирует военный обозреватель издательского дома "Коммерсант" Иван Коновалов.

* * *

Аэропорт «Домодедово» был выбран как цель неслучайно. Большинство рейсов прибывающих туда – рейсы международные. И, соответственно, резонанс был очень большой: люди, иностранцы, начали сразу же звонить, кто мог, своим родным, тут же всё это попало в западную прессу. Кроме того, те, кто летает, знает, что аэропорт еще более уязвим, чем любой другой вид транспорта, любая другая коммуникация, особенно такой большой, как «Домодедово», который просто неимоверных размеров, и уследить там за всем чрезвычайно сложно.

И, соответственно, для террористов, во-первых, это прокатка новой площадки действий и, во-вторых, возможность показать властям, что когда власти отстраивают систему безопасности в тех местах, где были атаки, например, в метро, террористы могут выбрать другое направление. Они показывают – у нас гибкая тактика, ваша система безопасности в стране крайне уязвима.

Сегодня нужно заниматься делом и укреплять систему безопасности, искать в ней дыры и закрывать их. Во-первых, нужно понять, какова система безопасности, например, в аэропорту, кто за нее отвечает. Секьюрити аэропорта? Значит, нужно менять систему, чтобы в этих местах работали заинтересованные государственные силовые ведомства. Потому что мы прекрасно понимаем, что этот охранник, который получает свои 30 тысяч, ему плевать на всё. Видимо, нам нужно делать что-то похожее на систему безопасности в Израиле, где сопряжены и частные структуры, и государственные структуры. Поскольку люди там постоянно находятся под угрозой террористической атаки, все заинтересованы в том, чтобы ее избежать. Здесь пока у нас раздрай – одни отвечают за одно, другие отвечают за другое, и, соответственно, как было при советской власти – раз это ничье, значит, никому не надо.

Нужно искать точки сопряжения государственных и частных силовых структур. Это существует во всем мире, в Израиле, в США, везде. Что касается эффективности частных охранных структур, то всё зависит от того, кто нанимает эту структуру и кто эту структуру содержит, а также, кто в этой структуре работает. Если в ней работают бывшие сотрудники ФСБ, она более эффективна. Если это спецназовцы, она не менее эффективна, но уже чуть другая. Довольно большое количество наших структур, в общем, с задачей на своем локальном уровне справляются. Но общей системы взаимодействия нет.

Вот, например, существует у нас Национальный антитеррористический комитет, НАК, который, собственно, должен сейчас этой проблемой заниматься. Вот интересно, а они с частными структурами вообще сотрудничают? Я уверен, они ответят: да, мы сотрудничаем. Но происходит ли это на самом деле? И каково это сотрудничество?

Эффективность работы спецслужб в борьбе с терроризмом проявляется не в реагировании на последствия теракта, а в профилактике подобных ситуаций. Если это опять произошло – значит, опять где-то проворонили. Где-то это создавалось, кто-то это задумывал, кто-то это планировал, а спецслужбы, которые и должны заниматься как раз профилактикой, отслеживать этих людей, опять все проглядели. Нельзя проследить провоз какого-то количества взрывчатки в таком мегаполисе, как Москва. Это крайне сложно. Поэтому существуют целые методики по отлову этих товарищей на самом начальном этапе, агенты, которые должны внедряться в эти группировки. То есть должна быть задействована масса методик. Реагировать уже потом – это задача «Скорой помощи» и Минздрава.

Года еще не прошло с момента прошлого теракта. Тогда сказали: мы активизировались, мы начинаем работу в этих группировках – и где это? Прошло полгода – опять теракт. Причем какой теракт! Так где обещанная профилактика?

       
Print version Распечатать