Новый #агитпроп

1.

В начале марта на YouTube появился 30-минутный ролик, посвященный лидеру повстанческой группы «Господня армия сопротивления» в Уганде Джозефу Кони. Авторы видео рассказывают о преступлениях Кони против человечности (похищение и использование в военных целях детей, сексуальная эксплуатация девочек, пытки и многочисленные убийства). Декларируемая цель этого крайне профессионального видео, послужившего началом глобальной кампании, — содействовать максимальному распространению информации о Джозефе Кони и и добиться его ареста к декабрю 2012 года. В настоящее время только на YouTube у видео более 92 млн (!) просмотров.

Глобальная кампания KONY 2012 и окружающие ее события, несомненно, попадут в учебники истории. По-видимому, это самый масштабный пример «активистского» использования социальных медиа за все время их существования. Простое, эмоциональное послание может быть инициировано каждым и дойти до всех в принципиально эгалитарной среде новых медиа — и тогда правительства будут вынуждены действовать под давлением граждан, достигших нового уровня информированности благодаря передовым технологиям, которых раньше попросту не было и которые отныне делают невозможным монопольное владение знаниями, сокрытие сведений и замалчивание проблем. Мир стал «прозрачным». Информированное действие перестало быть привилегией немногих и открыто каждому, кто имеет доступ в интернет.

Эти надежды имеют особенно сильное звучание в России, с ее слабой, лишенной мощных традиций инфраструктурой независимых СМИ, предельной атомизацией общества и неразвитостью каналов личной коммуникации. В конце концов, примерно такой же всесокрущающей силой, как видео KONY 2012, должна в теории стать пресловутая «добрая машина правды». Именно поэтому важно проанализировать реальное значение интернет-кампании против Кони.

Основная проблема видео KONY 2012 совпадает с его самой сильной стороной, тем, что принято считать главным условием его действенности, — она заключается в его «простоте». Британский левый публицист Ричард Сеймур сформулировал проблему следующим образом: видео «делает все возможное для того, чтобы передать как можно меньше информации, и в то же время манипулирует эмоциями зрителей».

«Простое, эмоциональное послание» (автор видео Джейсон Рассел включил в него разговор о Кони со своим трехлетним сыном и его замечание, что Кони «плохой») переполнено фактическими ошибками, главная из которых в том, что Господня армия сопротивления была вытеснена из Уганды шесть лет назад и никакой войны в стране сейчас не ведется. Благотворительная организация Invisible Children, инициировавшая кампанию, отличается связями с христианскими фундаменталистами и сомнительной финансовой историей. Видео призывает США поддержать военных и правящий режим Уганды, которые во многих отношениях не лучше Кони. Наконец, ролик культивирует колониалистские стереотипы о беспомощности африканцев, их неспособности самим справиться со своими проблемами. Публичная демонстрация видео в Уганде вызывает гнев населения, африканские блоггеры единодушны в его отрицательной оценке.

Кампания KONY 2012 зафиксировала новый пропагандистский диспозитив: «Сотни тысяч, возможно, миллионы людей получили мотивацию к тому, чтобы действовать по проблеме, о которой им не сообщили практически ничего» (Сеймур).

2.

На наших глазах социальные медиа превращаются даже не в «коллективного организатора», а в коллективный мозг протеста. Оппозиционная повестка здесь и сейчас определяется #хэштегами и массовой твиттер-миграцией от одной темы (#FreePussyRiot) к другой (#Крымск). Такая квази-хаотичная активность публичной сферы-2.0 заменяет стратегическое планирование и интеллектуальные инвестиции.

Одновременно в эту среду вполне возможны стратегические интервенции, как в коммерческих целях («вирусные» маркетинговые кампании), так и в политических. Однако новый #агитпроп остается агитпропом — утилитарным использованием каналов коммуникации для мистифицирующего навязывания своей повестки. Но парадокс социальных медиа в том, что пользователь сохраняет иллюзию «действующего лица», поэтому, рассказав в твиттере и на facebook о ролике KONY 2012, он представляется не пассивным получателем пропаганды, а «активистом», наряду с такими же, как он, «активистами»-авторами ролика участвующим в изменении мира.

Позволю себе несколько заключительных, наверняка, слишком абстрактных и общих рассуждений. Социальные медиа должны восприниматься не как среда для распространения готовых рецептов, а как инструмент для дискуссии, стимулирующий к тому, чтобы вместе с другими искать информацию и решения. Поэтому вопрос, на мой взгляд, должен состоять не в том, как максимально «понятно» и «просто» донести свою точку зрения до неких «остальных людей» (это повторяет иерархический, односторонний характер пропагандистского жеста), а в том, как сделать новые медиа частью (только частью!) горизонтальной самоорганизации, информировать и поощрять диалог, а не вести пропаганду.

       
Print version Распечатать