Новый системный политический кризис на Украине (а речь идет именно о кризисе политической системы в целом, а не о личностном противоборстве двух Викторов) порождает компаративистский соблазн. Сегодня в российских СМИ и в выступлениях экспертов по украинской проблематике образ "черного октября" 1993 года является, пожалуй, самым востребованным. Борьба между президентом Ельциным и спикером Верховного Совета Русланом Хасбулатовым стала своеобразным паттерном для сравнения противоборства украинского президента и премьер-министра.

Таким образом, мы снова, как и в 2004 году, и в период украинского "междубурья", показываем, что события в соседней республике являются для нас не менее важными, чем внутриполитические. Пожалуй, только пышная (на 2000 гостей) инаугурация президента Чечни Рамзана Кадырова смогла на время потеснить с первого места украинскую проблематику. И уж конечно, такие темы, как региональные выборы и последующие кадровые перестановки в Дагестане, а также политические конфликты в Карачаево-Черкесии (для внутриполитической ситуации гораздо более важные, чем результаты очередного майдана в Киеве) остались в тени украинского жаркого (и дай Бог не "черного") апреля. Известный российский политолог-международник Федор Лукьянов справедливо констатирует: "Первое, что приходит в голову россиянину, который следит за политическими катаклизмами на Украине, это аналогия между московской трагедией сентября-октября 1993 года и сегодняшним конфликтом ветвей власти в Киеве. Внешняя канва, действительно, практически идентична. Глава государства, устав от бесконечного противостояния с законодателями, в котором он теряет властные полномочия, идет ва-банк и назначает новые выборы. Парламент указ не признает, общество и элита раскалываются в трактовке конституции, возникает угроза двоевластия со всеми вытекающими последствиями. Сходство усиливается тем фактом, что кризис отделяет от революционного передела власти (Россия - август 1991-го, Украина - декабрь 2004-го) примерно тот же временной отрезок - немногим более двух лет".

Вместе с тем, признавая справедливость подобных аналогий, следует отметить, что политическая ситуация в России в 1993 году и на Украине в 2007 году существенным образом отличаются. Понять это чрезвычайно важно для правильной диагностики украинского кризиса, а также для выработки адекватных действий (которые не закончились бы конфузом, как в 2004 году). Начнем опять же с внешних моментов. Главные фигуранты сегодняшнего украинского противоборства - Виктор Ющенко и Виктор Янукович - не обладают тем набором черт, которые присутствовали у Бориса Ельцина и Руслана Хасбулатова. Сегодня первого президента России не оплевывает только ленивый, хотя даже на первый взгляд "ранний Ельцин" и "Ельцин семейный" периода его заката существенно отличались. Так вот, в октябре 1993 года на политической арене действовал ранний Ельцин, у которого был (в отличие от Ющенко) опыт противостояния не с кучмовской коррумпированной элитой (не готовой никому "пускать кровь"), а с ЦК КПСС. И хотя это противоборство было уже с "вегетарианским" ЦК, тем не менее у Бориса Ельцина были и реальная опала, и реальные информационные войны. И в случае победы ГКЧП Ельцину угрожала совсем не та доля, что Ющенко в случае провала оранжевой революции. Что же касается Руслана Имрановича, то здесь нельзя сбрасывать со счетов два фактора. Во-первых, он был слишком хорошим (и наиболее талантливым) учеником Ельцина, а значит - борцом по натуре. Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов (равно как и переоценивать) этнический фактор. Выходцы с Северного Кавказа редко сдаются на милость победителю. Таким образом, в 1993 году в Москве сошлись два бескомпромиссных и жестких борца, каждый из которых хотел полной победы и был не готов к каким-либо компромиссам. Иное дело Виктор Ющенко и Виктор Янукович. Оба они - выходцы из кучмовского "гнезда". Оба по своей натуре - карьерные бюрократы и сторонники мирного раздела административно-бюрократического рынка. Да, Ющенко, как и Ельцин, стал оппозиционером поневоле. Однако его риски в политической игре не шли ни в какое сравнение с ельцинскими в конце 80-х годов. Ни Ющенко после оранжевой революции, ни Янукович после своей победы на парламентских выборах не переходили ту грань, которая отделяет споры от жестких конфликтов. Ни Ющенко не решился в 2005 году на поиски "украинского Ходорковского" среди близких к Януковичу олигархов, ни Янукович, победи он в 2004 году, не пошел бы по этому пути. Нынешняя украинская элита гораздо более договороспособна, чем российская в начале 90-х годов.

Однако личностное противоборство имеет существенную институциональную основу. И как раз именно в этом плане Москва-1993 и Киев-2007 существенно отличаются. В РФ был конфликт не парламента и президента, а новой президентской формы власти и Советской власти. В сегодняшней же Украине политический кризис является следствием иных политических трансформаций. Речь идет о переходе к парламентско-президентской системе и издержках этого процесса, но никак не о "десоветизации". До 1993 года в России не был решен "основной вопрос всякой революции" - вопрос о власти. В октябре 1993 года столкнулись два проекта, две идентичности и два патриотизма - российский и советский. Сторонники "советского" подхода, если кто забыл, защищали не только Верховный Совет и Съезд народных депутатов (который, согласно тогдашней Конституции, мог принять "любое решение"), но и не признавали легитимность посткоммунистической России. Они были защитниками СССР, не признавая того государства, которое появилось после его распада. Ничего подобного на сегодняшней Украине нет и в помине. Вопрос о власти давно решен. Никакой конкуренции между советской системой и системой, базирующейся на разделении властей, также нет. Никто из сторонников Януковича не отказывает в легитимности собственному государству, а представители "Партии регионов" являются такими же патриотами Украины, как комично выглядящие радикалы с "Захидной Украины". В одной из радиопередач автору этой статьи довелось спорить с депутатом Верховной рады Украины от "Партии регионов" Анной Герман. Я успел сказать лишь, что "Севастополь - это русская национальная травма", а "Львов - историческая травма для поляков", - и тут же подвергся жесткой критике представительницы "партии Януковича". Анна Герман заявила, что историю надо отдать историкам, а Украина - это целостное, единое и демократическое государство. Сильно заблуждаются те, кто пытается разделить украинских политиков на пророссийских и антироссийских. В свою бытность губернатором Донецкой области Виктор Янукович сделал немало для того, чтобы защитить местный бизнес от российских компаний. В то же время западно-украинские курорты (тот же знаменитый Трускавец) в значительной степени зависят от русских курортников. Пока европейцы и американцы едут сюда поправлять свое здоровье гораздо реже. Таким образом, Киев-2007 - это не конфликт идентичностей и не конфликт различных политических проектов. В 1993 году противоборствующие стороны в Москве боролись либо за либеральный рынок, либо против оного. Это потом, в 1996 году и позже, коммунисты России станут социал-демократами с русской спецификой. В октябре 1993 года они показали свою готовность расправляться с "реформаторами" совсем не виртуально (захват мэрии, поход на Останкино). На Украине и Янукович, и Ющенко прекрасно освоили рыночные реалии и не собираются строить "особый путь" или "подмораживать страну".

Важный фактор - экономика. В этом плане справедливым представляется мнение Федора Лукьянова о том, что "14 лет назад Россия переживала острейший социально-экономический кризис. Борьба за власть вокруг Кремля проходила в условиях, когда ситуация в стране была крайне взрывоопасна. Современная Украина при всех ее бесчисленных проблемах - государство растущее и развивающееся". И в этом государстве каждая из групп влияния (или кланов, если угодно) не готова к тому, чтобы в борьбе "обрести право свое". Украинские бизнесмены и политики прекрасно понимают, что договоры (а не кровопролитие) позволят им разделить сферы влияния и обеспечить каждому свою "поляну". По мнению украинского политолога Михаила Погребинского, "социально-экономические последствия самой оранжевой революции уже преодолены, и Украина уже вышла на траекторию быстрого экономического роста. За прошедшие девять месяцев новой бело-синей коалиции экономическая ситуация полностью восстановлена". Какой же резон обрушивать эти достижения, когда от них каждая сторона (и оранжевые, и бело-синие) могут получить свои неплохие дивиденды.

Нельзя сбрасывать со счетов факторы истории и политической культуры. Украинская политическая культура получила в свое время сильную "польскую прививку". Отсюда и многократные повторения на украинской почве опытов "шляхетской демократии", где каждый магнат или шляхтич может на Сейме произнести ? liberum veto? и заблокировать жесткие действия центральной власти. Такие опыты "незалежна держава" проходила и во времена "Хмельничины" и "Руины", и в начале ХХ века. Украинская политическая культура традиционно полицентрична. Идея "вертикали власти" не была реализована в различных украинских проектах ни гетманами, ни "головными атаманами", ни президентами. В прошлом подобный полицентризм нередко приводил к внутренним противоборствам и оканчивался "руинами". Однако сегодня на дворе не период "позднего Средневековья", и в стабильной Украине слишком многие заинтересованы (хотя и по разным причинам). Заинтересованность самой современной украинской элиты в ее выходе в свет (тут едины и Виктор Андреевич, и Виктор Федорович) также слишком велика, чтобы позволять себе такую роскошь, как очередная "руина". Другой вопрос состоит в том, что Украина - конгломератное государство (здесь и историко-географический фактор, и клановый характер современного бизнеса и власти, и многое другое), а потому нахождение "единого знаменателя" здесь крайне сложно. Однако нельзя забывать, что советская власть сделала за украинских государственников их работу. Почти полувековое существование "единой Украины" под советским флагом способствовало сближению Галичины и Слобожанщины, Черниговщины и Закарпатья, Киева и Донбасса в единое (пусть и находящееся в постоянном брожении) целое. Таким образом, переоценивать этот конгломератный характер украинского государства сегодня не следовало бы. В конце концов, Мурманск и Махачкала, Тува и Сахалин, Адыгея и Петербург по своей истории находятся не ближе друг к другу, чем Львов и Донецк. Таким образом, "разная Украина", скорее всего, будет искать компромиссные варианты вместо скатывания к югославскому сценарию (тем паче, что возможности для такого поворота в начале 90-х годов были куда более реальны, чем сейчас).

Таким образом, сегодняшний политический кризис на Украине - это, безусловно, болезни роста нового государства. Не преодолены расколы элит, не завершена политическая трансформация (переход к новой модели), слишком силен элитный эгоизм. Однако цена вопроса - состоятельность украинского проекта. В 2004 году все ведущие политические силы Украины сделали свой выбор в пользу состоятельности украинской государственности. Сегодня этот выбор они должны подтвердить, и, похоже, именно этот вопрос - ключевой. В его решении возможен компромисс между ведущими политическими игроками Украины, от которых теперь зависит, станет ли киевский апрель непохожим на московский октябрь.