Прежде всего хотелось бы поблагодарить Юрия Пущаева, специалиста по творчеству советского философа (как он представлен в его статье), за развернутое критическое обсуждение моей реплики, опубликованной в Русском журнале в связи с 80-летием со дня рождения Мераба Константиновича Мамардашвили. Очевидно, что автору указанной статьи не занимать знания текстов Мамардашвили: он демонстрирует завидную эрудицию. Нельзя не заметить в нем внимательного читателя, когда он обращает внимание на подмену слов в интернет-подборке высказываний Мамардашвили (с "мы" на "они"), крайне важную для понимания изначального смысла сказанного.

Однако при всей насыщенности статьи цитатами, основное критическое беспокойство Юрия Пущаева мне видится напрасным и не достигающим цели.

В статье критикуется мой тезис о том, что Мамардашвили "остался вне идеологий и не дал ими себя пленить". И критикуется этот тезис в форме ответа на вопрос: "Можно ли, занимаясь философией в России, вообще оставаться не затронутым политикой, не "заболеть" в той или иной степени политическими проблемами?". Как говорится, вопрос действительно не в бровь, а в глаз. Только вот замечает ли критик, что, ставя вопрос именно так, он производит подмену понятий и переходит к обсуждению совершенно другой проблемы.

Он хочет говорить о политике, а не об идеологии, вероятно не различая двух понятий. В последнем убеждает и цитата из Мамардашвили, которая приводится Юрием Пущаевым в качестве примера того, что "не заболеть политикой в России не возможно". Речь в цитате идет совсем не о философии, а о сценке из обыденной российской жизни, о встрече с милиционером, что делает пример лишь более убедительным. Только вот убеждает он совсем в другом, а не в том, в чем полагает Юрий Пущаев. Ведь милиционер (будущий наш полицейский) — представитель политической власти, но почему-то при встрече с ним, замечает в приводимой цитате Мамардашвили, "внедряешься" не в "проблемы администрации, выборов, налогов (т.е. проблемы политического. — А.П.)", а в "проблемы добра и зла, доброты, искренности, лжи, сокрытия, человеческого своеволия, самоуправства".

Речь в цитате идет скорее об отсутствии собственно самих условий возможности политических действий, решений, выборов, отсутствии пространства общественной жизни, которое Мамардашвили называет res publica. Но только в таком публичном пространстве может ставиться вопрос собственно о политическом, только здесь возможна встреча в качестве политических сил консерваторов и либералов, почвенников и западников и т.д. Пространство res publica в экономике — необходимое условие публичной представленности и взаимодействия интересов различных форм собственности. Если вспомним, та же наука возникла в Новое время как своего рода «республика ученых», как пространство обсуждения и дискуссий, гражданами которой становились не по национальной или государственной принадлежности, а в личном качестве.

Если же нет этого публичного пространства, то место политики занимает идеология, своего рода "клей" общества, соединяющий отдельных человеков и стремящийся заполнить мельчайшие капилляры отношений между ними. А клей в силу свой природы со временем либо рассыхается, либо окаменевает.

Мамардашвили занят тем, что обсуждает вопрос об условиях возможности публичного пространства, и в этом смысле мы можем говорить о нем, как об "оставшемся вне идеологии".

Я не буду останавливаться для краткости на обсуждении участия Мамардашвили в национальном движении в Грузии в конце 1980-х, это отдельная тема, еще ожидающая своего исследования. Скажу лишь о финальной части статьи Юрия Пущаева, где дается своего рода заключение о смертельной "ошибке" философа: "Его (Мамардашвили. — А.П.) по-максималистски негативное отношение к “советизму”, отталкивание от него и обличение его оказалось для него самоубийственным". Ну, что тут сказать? Если следовать предложенной логике, тот же Сократ мог бы до сих пор радовать нас своим живым присутствием, не соверши он «в контексте своей судьбы ошибки в отношении» афинян. Свобода выбора — достоинство жизни, а не гарантия вечного счастья или "не-трагической" смерти.