От редакции. В четверг, 7 октября Нобелевский комитет присудил премию по литературе за 2010 год. Лауреатом ее стал перуанский писатель и политический деятель Марио Варгас Льоса, хорошо известный советским и российским читателям. И хотя премию он получил по литературе, дали ему ее конкретно «за детальное описание структуры власти и за яркое изображение восставшего, борющегося и потерпевшего поражение человека». Политическая тема в литературе вообще характерна для Латинской Америки. Чего в этом может быть вообще странного? Однако любопытно узнать о политической деятельности лауреата, который не так давно пытался стать президентом Перу. Русский журнал побеседовал о политизированности латиноамериканской литературы и Льосе с Борисом Дубиным, социологом, литературным критиком, переводчиком, руководителем отдела социально-политических исследований Аналитического центра Юрия Левады.

* * *

Вручение Нобелевской премии по литературе Марио Варгасу Льосе вполне оправдано. Прежде он не первый раз номинирован на премию: его кандидатура давно обсуждается в рамках возможных кандидатов. В то же время вручение этой премии сегодня отмечает его успехи в прошлом. 1960-70-е, может быть, начало 1980-х годов – вот время расцвета творчества Варгаса Льосы, но не только его индивидуального, но и той волны, которая его несла. Это бум латиноамериканского романа. В данном жанре он был одним из наиболее молодых и в то же время очень активных авторов. Нобелевская премия оказывается в данном случае знаком былых заслуг, но Варгас Льоса вполне заслужил ее и своей писательской работой, и общественной деятельностью, и массмедиальным присутствием. Он очень активный работник телевидения, ведет свою программу, активно выступает со своей гражданской позицией в печатных СМИ. Это – не премия-открытие. Впрочем, с Нобелевской премией не так часто бывает, что она становится премией-открытием.

Марио Варгас Льоса, Габриэль Гарсия Маркес, Картасар, Мануэль Пуиг, Карлос Фуэнтес, – все они составили целый фронт романистов Латинской Америки, который в конце 1950-х – начале 1960-х с огромным резонансом ворвался на литературную сцену и принес много открытий – и литературных, и эстетических, и литературно-политических. Хотя, конечно, каждый из них уникален: Картасар не похож на Варгаса Льосу, а Варгас Льоса – на Маркеса. Но на период 1950-70-х годов их можно считать единым фронтом. Дальше каждый пошел более или менее собственным путем.

Но в ряду других латиноамерикаских авторов ХХ века Варгас Льоса имеет особое место. Он писатель довольно разнообразный, и эволюционировал на протяжении многих лет, больше чем за полвека литературного руда он заметно менялся не один раз. Возможно, в сравнении с другими и сверстниками, и теми, кто чуть помоложе, и теми, кто чуть постарше, кто, собственно, составил это ядро латиноамериканских романистов 1950-80-х годов, для него в большей степени характерна игровая, гротескная нота или поэтика, гротескная реальность. Особенно это ярко прослеживается в романах, которые знают у нас в переводах: «Тетушка Хулия и писака», «Капитан Панталеон и рота добрых услуг», «Нечестивец, или Праздник козла». Сам того не желая, Ваграс Льоса вписывается здесь в ту концепцию романа-карнавала, которую у нас развивал Бахтин и которую охотно применяют к описанию латиноамериканского романа второй половины XX века. В сравнении с другими авторами этой плеяды его в большей степени отличает гротескно-карнавальное, шутовское, игровое начало.

Льоса оказался очень по душе советской читающей публике, и этому есть ряд причин. Советский Союз на тот момент и на всем протяжении своего существования был, конечно, закрытой страной и закрытой культурой. Поэтому даже такие мелкие дозы проникновения чего-то иного, вроде романа «Город и псы», или «Разговор в соборе», или повести «Щенки» (все это вещи Варгаса Льосы) тогда очень охотно читались. Какие-то его произведения экранизировалось, показывались в кино, по телевизору. Для тогдашнего читающего Советского Союза это были серьезные события. Так же, как появление романа «Сто лет одиночества» Маркеса или первых рассказов и повестей, а потом романов Картасара – всякий раз это был прорыв в некую другую реальность. Варгас Льоса был среди этих новых окошек, которые открылись в тогдашней чрезвычайно закрытой советской реальности.

Та формулировка, с которой Нобелевский комитет отметил вклад в литературу Варгаса Льосы – «за детальное описание структуры власти и за яркое изображение восставшего, борющегося и потерпевшего поражение человека», весьма точно характеризует основные идеи его творчества. Мотив жестокой, концентрированной власти, ее непомерного могущества и бесчинств, которые она учиняет над простым человеком, - это вообще сквозная линия латиноамериканской словесности XX века. Для Варгаса Льосы это в высшей степени характерно, в особенности для более позднего его творчества, например, для замечательного романа «Война конца света» и других его произведений. Из этой формулировки мы понимаем, что в первую очередь Нобелевский комитет оценил вторую половину творческого пути Варгаса Льосы, хотя нельзя сказать, что в раннем творчестве он совсем эти мотивы не затрагивал. Власть и простой человек, власть и повседневная жизнь, немотивированное насилие, уничтожение десятков, сотен и тысяч людей бесследно, – это повседневность Латинской Америки XX века и Перу, той страны, которую представляет Варгас Льоса в частности. Диктаторские режимы, сменяющие один другой, с короткими просветами, с последующими возвращениями к еще большим жестокостям и так далее, – конечно, это во многом судьба его страны, а, соответственно, и материя, материал, атмосфера его литературы.

Нобелевская премия всегда оказывается так или иначе связана с состоянием политики в мире на момент ее вручения. Иногда все-таки упор делался, скорее, на культурную политику, политику культуры; в других случаях, напротив, на прямую политическую поддержку средствами литературной премии. В настоящий момент, я думаю, имело значение и литературное творчество, и общественная позиция Варгаса Льосы. Ведь в последние годы Варгас Льоса выступал скорее как активная политическая фигура. Выставлял свою кандидатуру на пост президента, он однако проиграл. Льоса – очень активный публичный деятель, выступающий и как политик, и как литератор, ангажированный, социально озабоченный литератор, мелькающий на телевизионных экранах, на национальном и латиноамериканском радио.