1

Что, собственно, происходит? Как это объяснить простыми словами детям, сотрудникам аналитических центров других стран, а также работникам СМИ? Что произошло на журфаке?

Почему всех выгнали, трех девочек задержали, а потом Тимакова извинилась и сказала, что Медведев приедет второй раз?

Или вот «бадминтон»? Как мы должны это понимать?

Это в избирательном штабе Единой России одержала победу фракция полных идиотов? Или было так: министр образования подошел к ВВ и говорит: «Мы тут решили, что надо бадминтон вводить как обязательный предмет в среднюю и высшую школы. Но вы же понимаете, что только если ОНИ увидят ВАС с ракеткой в руке, то поймут, что это серьезно»… «А-а-а, - сказал ВВ. – Дима, ну давай сыграем…».

А может и не идиоты. А хуже. Допустим, условный «Кононенко-Паркер» возглавил избирательный штаб ЕР. Ну, там пацаны сидят, пишут план: «1. Встреча с мастерами культуры. 2. Встреча с хлеборобами. И т.д.».

Приносят Путину, он читает и говорит: «Вы что, глумитесь?».

А они ржут и говорят: «Да. А че? Прикольно же!».

И эти клоуны правильно рассчитывают: чекисты, в силу общей брезгливости по отношению к любым публичным группам, могут рассмеяться – тоже по-доброму – и сказать:

- А действительно, прикольно. А че, давай. Поехали, заодно и на комбайнах покатаемся.

2

Короче, избирательной кампании нет. Вместо нее какой-то хаос. Но это бы ладно. Страшнее другое. Мы все видим, что 24 сентября Владимир Путин всенародно взял и превратил «политическую драму» в «психологическую».

Если раньше, еще полгода-год назад, страна обсуждала различные «реформы» - скажем, реформу детской медицины (Рошаль-Голикова), реформу образования (Фурсенко), провал пенсионной реформы и как из него выбираться, модернизацию, в том числе и «политическую» и многое-многое другое, то теперь страна обсуждает только психологические особенности взаимоотношений Володи и Димы.

Сейчас, где ни заговори о тандеме, все сразу начинают: «Жалко Диму. Так и представляешь себе: содрали с человека кожу, потом обратно одели рубашку, пиджак и галстук. Ходи – говори… А, представляешь, как это – с содранной кожей продолжать улыбаться-то…».

3

Года два назад, вскоре после осетинской войны, я был на одном фуршете у «староельцинских». Помню, я тогда был настроен очень в пользу Медведева. И разговорился там с одним из известных «ветеранов» на эту тему. А он мне вдруг сказал: «Не-е-ет. Только не Дима! Пусть Володя забирает своего секретаря обратно».

Я тогда подумал: «Вон оно как, оказывается…». Сложно все.

А через полтора года, когда уже во всю блистала риторика «модернизации», и президент выписал МИДу горькую пилюлю за непонимание нашего курса по Ливии, у меня случилась встреча с людьми с «другого конца пирога».

Я им сказал: «Ну, что, очевидно, что Путин согласен на второй срок Медведева…».

Но они сокрушенно закачали головами.

И говорят: «Понимаешь, Дима в общем-то всем хорош…Но, понимаешь, есть очень глубокая проблема. Дима – это не путь в Европу, как он сам думает. Он, к сожалению, всего лишь воплощение «русского образа Европы». И ЛЮДИ это чувствуют. Люди видят, что те «Европы», в которые нас зовет Дима – это не реальные Европы, а извечная русская иллюзия насчет этих Европ. Их нигде нет. И доверить Россию дальше этому носителю фантазий о Европе, конечно, нельзя. Поэтому все-таки будет не он…».

«Вот-те-нате!» - подумал я.

4

Ирина Чечель обращает внимание на довольно тонкую вещь. Риторика Медведева – теперь не политическая, не ценностная, а – эмоциональная. Но она неправильно связывает это только с Медведевым. «Рокировка» и возвращение Путина вообще предполагает дальнейшую «психологизацию политики». У любого политического решения есть долгосрочные последствия. Если вы хотите долго удерживаться у власти, причем постоянно делегитимизируя общественные институты, то вы можете легимизироваться только за счет накачки эмоций. Могут сказать: да, вот и Берлускони! Но на это, конечно, можно со скорбью возразить: итальянская политическая система хотя и молода, но старше нашей, да и интегрирована в «семью европейских народов». И Берлускони она переживет. А вот наш путь в «психологию» вместо «политики» происходит при очень плохих шансах пережить это все.

5

Путин правит уже 12 лет. За это время выросло новое поколение. 24 сентября он объявил о намерении устроить избиение всей «старой гвардии» - и староельцинский, и старопутинской. А комсомольской молодежи он преподает важный урок. Он снимает с Медведева кожу и заставляет его, улыбаясь, прыгать дальше. Так в свое время удачно поступил Сталин с Молотовым. «А зачем тебе эта жена? – спросил Коба старого товарища. – Мы найдем тебе другую».

Путин переставляет ногу и переносит весь центр тяжести своего нового 12-летнего правления на комсомольцев. А чем они могут прославиться прямо сейчас? Только эмоцией. Больше у них ничего нет. Яркой эмоцией поддержки, позитивом и дружным участием в моральной травле. На этом этапе неважно, кого травить: педофилов, директоров предприятий, «литературных власовцев», политиков соседних стран, пиндосов, чурок – кого угодно.

6

Эмоция – это важная вещь. Мы, например, должны эмоционально «разделить негодование». Народ негодует. И в то же время важна эмоциональная преданность. Я думаю, что иркутский историк и блогер Сергей Шмидт прав, когда пишет, что в десятых возрастет роль женщин в политике. И мы уже видим - в каком качестве она возрастет. Вот встает певица Бабкина и говорит: «А меня это возбуждает». Или, допустим, Канделаки. Она говорит: «Я чувствую драйв». И даже дипломированный политолог, профессор Крыштановская понимает, что нужно выбросить на помойку свое изощренное знание политических систем, одеть белый фартук и улыбаться. У хороших девочек должны быть хорошие эмоции.

Возвращение Путина в таком формате, который он предпринял, невозможно без возвращения тех практик, которые были опробованы в середине нулевых годов. Эмоции фанатов, байкеров, эмоции комсомольцев на Селигере, эмоции женщин, рвущих трусы от восторга. Нас ждет окончательный перевод любых дебатов из «политического» в «эмоциональный» регистр – будь то дебаты о сталинизме или о педофилах. В рокировке заложено вот что: все «институционалисты» теперь идут лесом. Никому этот институционализм больше не нужен. Управлять надо с помощью массового гнева, негодования, восторга. Надо просто формировать большие массивы эмоций. И все.

7

Разумеется, ни о каком сравнении путинизма и сталинизма речь тут не идет. «Старый большевик» Юрий Михайлович Лужков, вызванный свидетелем в Москву, конечно, не может ожидать, что следователь на допросе собьет его ударом кулака с табуретки, и когда этот старец с пола возопиет: «Молодой человек, я был на первом съезде…», то в ответ услышит: «А вот сейчас я тебе нассу в лицо, гнида!».

Времена изменились. Камеры комфортабельные. Идет реформа ФСИН.

Гуманизация, так сказать, пенитенциарной системы…

Но, читая вот это, понимаешь: теперь все возможно. Эмоция все оправдает. Она все сделает допустимым.