От редакции. Уже совсем скоро, 22 апреля, российское общество будет праздновать (или "праздновать" – кто как) юбилей Владимира Ильича Ленина – человека, сыгравшего огромную роль в истории нашей страны. В течение 70 лет имя его звучало большинство россиян произносило с благоговением: детей воспитывали в любви к вождю русской революции. Однако ныне его, как и Сталина – еще одну противоречивую фигуру русской истории ХХ века, не очень-то чтят и до сих пор обсуждают вопрос о судьбе его тела. Юбилей Ленина – лишь очередной повод поднять тему "политики памяти" и обругать важную историческую фигуру или же напротив – похвалить.

Однако социализм в России был задолго до Ленина, и освободительное движение появилось не с ним. Одним из первых мыслителей, внесших весомый вклад в дело за освобождение "хижин" от "дворцов", был Александр Герцен – отец "русского социализма". Сам Ленин не преминул причислить Герцена к "своим" предшественникам в известнейшей статье "Памяти Герцена". Примечательно, что только что на русском языке вышла в свет одна из самых интересных биографий Герцена, написанная известным американским историком Мартином Малиа.

На этой неделе РЖ будет обсуждать социализм в России и все то, что с ним связано. С вопросами об Александре Герцене, Мартине Малиа, русском социализме и славистике мы обратились к одному из наиболее известных специалистов по истории социализма – Александру Шубину.

* * *

РЖ: Как Вы относитесь к личности Герцена? К его творчеству – политическому и художественному? Можно ли отделять литературное творчество Герцена от социального?

Александр Шубин: Отношусь положительно. Это крупная фигура в истории общественной мысли, основатель "общинного социализма". До работ В.Ф. Антонова, кстати, так и не понятая фигура. Да и человек Герцен был приятный. Как писатель, на мой вкус, слабее. Но - дело вкуса. Впрочем, в XIX веке вообще писали лучше, чем сейчас. Так что на фоне нынешних был бы великим писателем (но тоже незамеченным, нераскрученным).

РЖ: А как Вы считаете, может ли проект "русского социализма" быть актуальным сегодня? Если нет, то почему? Если да, то в каком смысле?

А.Ш.: Да, если под "русским социализмом" понимать народничество, общинный социализм - он актуален сегодня. Народничество, наряду с родственным ему прудонизмом, предвосхитило проблематику постиндустриального общества и разработало почти все, что нужно для социалистического проекта сегодня. С современной интерпретацией этого проекта можно ознакомиться по "Манифесту информалиата".

РЖ: В творчестве Герцена слились национальные и социальные темы. Малиа назвал бы это "левым национализмом". По какой причине Герцен политически не использован силами, которые выступают за единство социального и национального?

А.Ш.: В принципе народники - не националисты и не этатисты (последнее важно для большинства националистов). Многие были настроены вплоне интернационалистично. Они просто нашли путь неразвитой индустриально страны (а теперь - и уходящей от индустриализма страны) к социализму.

РЖ: А видите ли Вы перспективу развития идей Герцена?

А.Ш.: Не очень. Эта ниша "перебита" Сталиным. ХХ век дал антиимпериалистическую практику в стиле Перона и Варгаса. Так что, Бог миловал народников. Левый национализм пошел путем этатизма, а народничество досталось сторонникам сетевых самоуправленческих моделей. Хотя не все сталинисты это поняли, и приходится объяснять С.Г. Кара-Мурзе азы народничества, когда он пытается его записать в предтечи Ленина 1917 г. и Сталина 1930-х гг.

РЖ: Считаете ли Вы обоснованной критику Герценом Европы, буржуазности и мещанства? Актуальна ли его критика сегодня?

А.Ш.: Да. Но, это критика не любой Европы, а капиталистической. Поскольку структура капиталистической Европы сохранилась, значит и критика актуальна.

РЖ: Мартин Малиа, основываясь на источниках, видит в идеологии Герцена воплощение самых отсталых и примитивных черт России, особенно выделяя ультрарадикалистские и экспансионистские идеи мыслителя. Не кажется ли Вам, что если российские либералы прочтут книгу Малиа, им придется вычеркнуть Герцена из пантеона русского либерализма?

А.Ш.: Не понимаю, как можно "основывать на источниках" столь неконкретные и эмоциональные вещи. Скажем, примитивно ли европейское Средневековье? Едва ли, хотя оно по сравнению с модерном и "отстало". Судя по Вашему пересказу, Малиа - недалекий малый.

Российским либералам следовало вычеркнуть Герцена из своего пантеона и без всякого Малиа, просто на основе школьного курса истории (если уж самого Герцена лень читать). С 1848 г. он не либерал. Он - социалист, антикапиталист. Еще и анархист в придачу.

Впрочем, нужно разделять позиции Герцена в разные периоды его жизни. Важно не выдергивать высказываний из контекста, не придавать значения устным высказываниям (они как правило воспроизводятся в пересказе и потому контекст и точную формулировку установить трудно). Пишу это не в упрек кому-то конкретно, а на всякий случай, потому что Малиа не читал.

РЖ: По Вашему мнению, имеет ли историк право не просто на то, чтобы отстаивать те ценности, которые он считает правильными и признает сам, но, более того, - на оценочные суждения, как то делает Мартин Малиа в своей книге? Может ли вообще славистика быть внеоценочной?

А.Ш.: Историк имеет право на оценочные суждения, но они должны быть строго обоснованы и изложены спокойным, корректным языком. Большая эмоциональность как правило связана с употреблением нестрогих выражений и потому уязвима для научной критики.

Славистика же, как и любая другая наука, может быть внеоценочной. Это дело вкуса - употреблять или нет оценки в научной работе. И не важно, славистика это или германистика. Важно, чтобы оценки вытекали из фактического материала и строго соблюдения норм рационального научного анализа. А не наоборот.

Беседовал Александр Павлов.