"Лобстерный саммит" в Кеннебанкпорте продемонстрировал всему миру одну истину: "холодная война" продолжается. Она никуда не делась. Она ведется Вашингтоном с того самого момента, когда молодой, спортивный, трезвый и адекватный Путин сменил в Кремле полуживого Ельцина. Пусть никого не смущают дружелюбные улыбки и рыбалка - не меньшее дружелюбие по отношению к советским лидерам источали Черчилль, Эйзенхауэр, Кеннеди, Никсон и Рейган. О том, что в развязывании новой "холодной войны" виновна не Россия, пишут даже американские журналисты (см. статью Стивена Коэна в американской "The Nation"). На безусловную поддержку США Кремлем после 11 сентября 2001 года США ответили продвижением НАТО к границам России, выходом из договора по ПРО от 1972 года, блокадой Калининграда, экспортом "цветных революций" и беспрецедентной травлей "кровавого режима Путина" в западных СМИ. Запас доверия между сторонами исчерпан, и никакие лобстеры в обозримом будущем его не восстановят.

Размещение элементов американской противоракетной обороны в восточной Европе - один из этапов этой "холодной войны". Всем понятно, что направлены эти элементы против России. Ни у кого нет сомнения в том, что Иран представляет угрозу. Более того - Иран, в первую очередь, представляет непосредственную угрозу самой России. Эта страна стремится стать лидером исламского мира. У Ирана для этого есть практически все: удобное географическое положение, людские ресурсы, исторические традиции и относительно высокий уровень экономического развития.

Сегодня наиболее динамично развивающейся отраслью в Исламской республике является ракетостроение. Руководство страны ставит перед собой цель создать к 2015 году (т.е. не позднее, чем через 7-8 лет) самый мощный ракетный арсенал в регионе. При этом Тегеран категорически отказывается признавать международный режим контроля ракетных технологий.

Уже сегодня у Ирана есть на вооружении одноступенчатые жидкостные ракеты "Шехаб-3" с дальностью полета до 1500 км, способные поразить всю территорию юга России вплоть до Ростова и Волгограда. Причем при уменьшении полезной нагрузки в два раза дальность "Шехаба" составит не менее 2000 км, что даст возможность напрямую угрожать Курску, Воронежу и Саратову. Нельзя исключать того, что завтра, в случае активизации исламского экстремизма на Северном Кавказе и в Поволжье, Иран не почувствует себя "защитником мусульман от неверных". Поэтому сотрудничество с Ираном в атомной сфере - это игра со спичками.

Более того, Запад вполне способен использовать Иран, вместе со всем исламским миром, против России, о чем сегодня мечтает Збигнев Бжезинский. В этом нет ничего удивительного. Уже сегодня, несмотря на слова президента Буша о глобальной угрозе исламского фашизма (под которыми автор данной статьи готов подписаться), США активно создают "европейский Иран" в Косово, причем независимость этого исламского анклава в самом центре балканского порохового погреба представляет собой консенсус между республиканцами и демократами. Пусть никого не смущает проамериканская позиция Приштины и Тираны - шахский Иран тоже был самым проамериканским государством на Ближнем Востоке. До поры до времени.

Поэтому установка противоракет в Польше мир от исламской угрозы никак не спасает, тем более что у России, после успешных испытаний "Булавы-30", способной менять траекторию полета, есть все возможности преодоления любой ПРО. По словам главного научного сотрудника ИМЭМО РАН, майора запаса Владимира Дворкина, траектории полета российских стратегических ракет, способных осуществлять сдерживание США, проходят в стороне от зоны действия противоракет в Европе, тем более что они предназначены для поражения ракет на срединном, а не разгонном участке полета. В то же время современные российские ракеты класса "Булава-30", успешное испытание которых прошло на днях, оснащены настолько мощными средствами противодействия ПРО, включающими в себя многие сотни ложных целей и станции помех, что даже при благоприятных траекториях для поражения только одной боеголовки необходимо не менее десятка противоракет. Тем не менее существует прямая угроза американской ПРО для космических аппаратов на низких и срединных орбитах. Поскольку эти орбиты постоянны, а значит, легко прогнозируемы, они оказываются беззащитными перед противоракетами GBI.

Однако куда более опасным для России станет размещение в Чехии радиолокационной станции GBR (Ground Based Radar), с помощью которой можно будет просматривать как минимум всю европейскую территорию России вплоть до Уральских гор и даже Сибири. В зону действия радара Х-диапазона (максимальная дальность 6700 км) попадут российские космодромы Плесецк и Капустин Яр. Радар сможет беспрепятственно отслеживать деятельность российских ракетных войск в Центральной России и на Северном флоте.

Российский президент предложил Вашингтону отказаться от строительства радара в Чехии и вместо него использовать Габалинскую РЛС в Азербайджане и даже строящуюся Армавирскую РЛС непосредственно на территории России. Причем предложения касаются и размещения на этих станциях радаров Х-диапазона, которые можно использовать как для высокоточного отслеживания курса ракет, так и для наведения противоракет на цель. Эти радары не заглядывают в Россию и не позволяют контролировать ее пространство, зато вполне могут охватить огромную площадь исламских стран от Турции до Пакистана, включая такие страны "оси зла", как Иран и Сирия. Но именно это обстоятельство - отсутствие возможности контролировать объекты на российской территории - и не устраивает американцев. Уже после саммита в Кеннебанкпорте госсекретарь США Кондолиза Райс заявила в эфире телекомпании CNBC, что, несмотря на российские предложения, США не намерены отказываться от размещения радара в Чехии. О том, что размещение ПРО в Восточной Европе направлено непосредственно против России, заявил в интервью "Эху Москвы" даже такой известный либерал и западник, как Егор Гайдар.

Еще более абсурдно складывается ситуация с адаптированным Договором об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Первоначально этот договор был заключен в 1990 году, в предпоследний год существования СССР. Суть договора была в недопущении развертывания в приграничных странах НАТО и Варшавского договора мощных военных сил, которые были бы задействованы в вооруженных конфликтах. Предусматривалось ограничение числа военных в регионе, регулировались их дислокация и переброска, выделялись общие квоты для вооружений НАТО и ОВД. Причем в "восточную группу стран" первоначально входили нынешние члены НАТО - Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Болгария и Румыния, а затем и бывшие республики СССР: Литва, Латвия и Эстония.

Новый, "адаптированный" ДОВСЕ был заключен только в 1999 году - во время саммита в Стамбуле. В новой версии пригранично-блоковые квоты и ограничения были заменены на национальные и территориальные квоты предельных вооружений. Договор регламентировал количество обычных тяжелых вооружений (авиации, танков, артиллерии, бронетранспортеров и т.д.), которые может иметь на вооружении армия страны-подписанта, включая количество вооружений, которые может ввести на ее территорию армия другой страны. Этот договор подписали 30 государств Европы, кроме трех прибалтийских государств и Словении (это значит, что на территории любой из стран Балтии может быть размещена любая по численности группировка стран НАТО).

Адаптированный ДОВСЕ был ратифицирован только Россией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Остальные государства-участники, включая США и их союзников по НАТО, увязывают ратификацию ДОВСЕ-2 с выполнением Россией обязательств, отдельно (вне рамок ДОВСЕ) взятых на себя на Стамбульском саммите в отношении вывода своих войск с территории Грузии и Молдовы. В 1999 году в Кремле сидел недееспособный Борис Ельцин, а цены на нефть составляли $18 за баррель. Но дело даже не в этом.

Президентом Молдовы в 1999 году был Петр Лучинский - бывший советский партократ, мастер закулисных интриг, игравший в "многовекторность" и отказавшийся от резко антироссийского курса Кишинева, а внешнюю политику России курировал Евгений Примаков. В 1997 году лидеры Молдовы и Приднестровья подписали Московский меморандум (его еще называют "меморандумом Примакова"), который предусматривал нормализацию отношений между Кишиневом и Тирасполем на основе совместного построения "общего государства", причем за Приднестровьем предусматривалось право на участие в осуществлении внешней политики "общего государства" и право самостоятельной экономической деятельности. К 1999 году между двумя сторонами конфликта было подписано более 80 совместных документов и деклараций самого разного толка, интенсивно шло согласование меморандума об окончательном урегулировании конфликта. В 2001 году президентом Молдовы стал коммунист Владимир Воронин (до сих пор получающий российскую генеральскую пенсию), которого долгие годы Москва рассматривала как своего ставленника, оказывая беспрецедентное давление на Тирасполь - вплоть до стремления свалить Игоря Смирнова на президентских выборах в декабре 2001 года. До 2004 года Россия усердно выполняла Стамбульские соглашения: из Приднестровья выведена вся 14-я российская армия, 350 единиц тяжелых вооружений, все танки, БМП, БТР, тяжелая артиллерия. Было вывезено 32 эшелона боеприпасов, еще часть была утилизирована на месте.

Однако в ноябре 2003 года геополитические реалии в регионе резко изменились. Под давлением Запада и националистической оппозиции "пророссийский" президент Молдовы отказался от подписания парафированного всеми сторонами меморандума об окончательном урегулировании конфликта. Резко изменив геополитические ориентиры, режим Воронина перешел к полномасштабной блокаде Приднестровья. Отношения между сторонами конфликта упали до уровня 1992 года, политический процесс застопорился, вывод российских вооружений был приостановлен. Однако сегодня страны Запада - в качестве условия для ратификации адаптированного ДОВСЕ - требуют не только вывести из Приднестровья остатки вооружения и 900 охраняющих их военнослужащих, но и заменить 500 российских миротворцев на "международный миротворческий контингент" под эгидой ОБСЕ (мы все помним, как такие "международные миротворцы" расступились перед войсками хорватской армии, атаковавшими Сербскую Краину в 1995 году). Иными словами, от Москвы требуют полностью пересмотреть Соглашение о принципах мирного урегулирования конфликта, подписанное президентами России и Молдовы 21 июля 1992 года.

На чрезвычайной конференции стран - участников ДОВСЕ, состоявшейся в Вене 12 июня, выступление руководителя российской делегации Анатолия Антонова было, пожалуй, самым резким из выступлений отечественных дипломатов за последние двадцать лет. В частности, он заявил: "Россия все эти годы ценой немалых усилий и жертв делала все возможное, а порой и невозможное для выполнения Договора. Мы осуществили самые значительные среди всех государств-участников сокращения обычных вооружений, мы соблюдаем дискриминационные и не соответствующие нашим интересам фланговые ограничения, препятствующие передвижению войск по собственной территории. Более того, вне рамок Договора мы вывели практически все вооруженные силы из соседних государств. И чем же ответили на это наши партнеры? Наращиванием своего совокупного военного потенциала в результате расширения НАТО и планами создания новых военных баз поблизости от наших границ".

На этом саммите Россия выдвинула ряд условий для восстановления жизнеспособности ДОВСЕ: возвращение Литвы, Латвии и Эстонии в договорное поле; понижение разрешенных уровней вооружения стран НАТО в обмен на две волны расширения; принятие политического решения для отмены фланговых ограничений на территории России; ратификация всеми странами Соглашения об адаптации ДОВСЕ не позднее 1 июля 2008 года. Приостановление действия Договора, по словам Антонова, является для России "не самоцелью, а последним доводом в борьбе за восстановление его жизнеспособности". Россия, как отметил российский дипломат, "больше не будет любой ценой выполнять устаревший договор в ущерб собственной безопасности".

Для того чтобы, по словам бежавшей на Запад либеральной журналистки Елены Трегубовой, "вернуть Путина в рамки цивилизованной игры", Запад применяет к России "принцип кнута и лобстера": саммиты без галстуков на ранчо одновременно с окружением по всему периметру санитарного кордона. Россию пытаются склонить к уступкам по принципиальным вопросам: подписание энергетической хартии, атомное сотрудничество с Тегераном, независимость Косово и сдача самоопределившихся республик. По определенным вопросам на уступки идти придется. В частности, сотрудничество с Ираном и Северной Кореей в атомной сфере необходимо свернуть, и чем раньше это будет сделано, тем лучше и безопаснее для России. Однако у Москвы есть "красные линии", отступить за которые она не имеет права ни на миллиметр.

Первой такой красной линией является вопрос Косово. В 90-е годы Россия, будучи не в силах защитить сербов, стала невольной соучастницей геноцида сербского народа. Особенно ярко это проявилось в позорной и преступной миссии Черномырдина в 1999 году, склонившего Слободана Милошевича согласиться на безоговорочную капитуляцию. Согласно резолюции Совбеза ООН ? 1244, войска НАТО остаются в Косово на условиях территориальной целостности Союзной Республики Югославия, при этом Автономный край Косово признается неотъемлемой частью Республики Сербия. После инициированного Западом распада Югославии Косово составляет 15% оставшейся территории Сербии. На протяжении последних восьми лет перед глазами натовских "миротворцев" обнаглевшие албанцы планомерно осуществляли этническую зачистку края от сербов: вырезали, изгоняли, грабили и стирали с лица земли целые сербские села, насиловали женщин, жгли церкви и монастыри, превращая некоторые из них в руины, некоторые - в мечети. Сегодня в Косово - этом священном крае не только для каждого серба, но и для каждого православного - сербов осталось не более 10%. Если в 1999 году в Приштине - административном центре Косово - проживало 40 тысяч сербов, то сегодня их там не более 200 человек, живущих в постоянном страхе и унижении, на положении "зимми" ("неверных" в исламе). Сербы вновь, как и 300 лет назад, с неистребимой верой и надеждой смотрят на Москву. На Западе сербам обещают немедленное членство в Евросоюзе и НАТО, как только они согласятся на независимость Косово. Но это очередная евроатлантическая ложь, и сербы это прекрасно понимают - они достаточно научены горьким опытом Дейтонских соглашений, резолюции #1244 и обещаниями "денежного дождя" в обмен на выдачу Милошевича в Гаагу. Если Москва в очередной раз сдаст сербов и проголосует в Совбезе ООН за признание Косово - извиняюсь за высокопарные слова, но история ей этого не простит.

Второй красной линией является миротворческая операция России в Приднестровье. Можно спорить, признавать или не признавать Москве существующую де-факто без малого 17 лет республику, 97% населения которой на референдуме 17 сентября 2006 года проголосовало за вхождение в состав Российской Федерации, где живут более 100 тысяч граждан России и где в консульский отдел РФ стоит километровая очередь за российским гражданством. Можно придумать тысячи поводов для непризнания ПМР - и отсутствие общей границы (почему же тогда не признаются Абхазия и Южная Осетия?), и нежелание создавать прецедент для российских автономий (а какая отговорка будет придумана, когда Косово будет признано США и их сателлитами в сепаратном порядке?), и стремление вернуть Кишинев в свою орбиту (в который раз?). Однако единственное, на что Россия не может и не имеет морального права соглашаться, - это переформатирование миротворческой операции на Днестре.

19 июня этого года исполнилось 15 лет со дня Бендерской трагедии, когда в ходе операции Национальной армии Молдовы "Троянский конь" погибли более 489 жителей Приднестровья (из них 132 мирных жителя, включая женщин и детей), 87 человек пропали без вести, 1242 человека были ранены, 40 из них впоследствии умерли от ран. Эта кровавая бойня была остановлена героическими действиями приднестровских ополченцев и силами 14-й российской армии. Когда 24 июля, в соответствии с соглашениями, заключенными тремя днями ранее между Ельциным и Снегуром, российские миротворцы вышли на линию разделения войск, приднестровцы их встречали со слезами и цветами. С тех пор - уже на протяжении 15 лет - в Приднестровье не льется кровь, не гремят взрывы, на крышах многоэтажек не сидят снайперы. Миротворческая операция в Приднестровье - самая успешная в мире за последние 15 лет.

Сегодня Кишинев все сильнее скатывается к ситуации начала 90-х годов, когда в столице Молдовы в транспорте по-русски говорили только шепотом. Лишним подтверждением этому стали последние выборы мэра Кишинева, победу на которых одержал радикальный румынский националист Дорин Киртоакэ (подробно - в моей статье "Команда обреченных"). Статьи, как в официальной, так и в официозной прессе Молдовы, говорят в унисон: новая "военная операция" в "восточных районах Республики Молдова" неизбежна. О своих настроениях не стесняясь говорят вслух на заседаниях члены Объединенной контрольной комиссии от Молдовы. В частности, член ОКК от Молдовы Ион Ляху открыто заявил командующему российского миротворческого контингента Анатолию Звереву: "Для вас главное - чтобы не лилась кровь, а для нас - восстановить законность в регионе". Другой член ОКК - не просто рядовой член или оппозиционный политик, а замминистра внутренних дел Республики Молдова Сергей Головач выразился еще более откровенно: "Благодаря вашим миротворцам до сих пор существует так называемая ПМР".

Российские политики и эксперты государственнического направления очень часто рассуждают, как изменились в лучшую сторону позиции России и самоуважение ее граждан по сравнению с 90-ми годами. Однако именно в годы правления Путина были ликвидированы российские базы в Лурдесе и Камрани, была затоплена станция "Мир", о чем постоянно упоминают оппозиционеры. Если Россия под давлением Запада откажется от принципов соглашений, подписанных Борисом Ельциным в 1992 году (о том, что Россия "готова рассмотреть" это предложение США, заявил в Вене заместитель главы делегации российского МИД Михаил Ульянов), у оппозиции будет еще один повод обрушиться с уничтожающей критикой на Кремль. Нельзя давать им такую возможность ни перед выборами, ни после них. Я уже не говорю о том, что день ухода российских миротворцев из Приднестровья (вошедшего в состав Российской Империи в 1791 году по итогам Ясского договора, где Российская армия присутствует начиная с середины XVIII века и где население хочет видеть свою республику только частью России) станет одним из самых черных дней в отечественной истории.

Нет ничего страшнее и преступнее той ситуации, когда политики и дипломаты без единого выстрела уступают на переговорах то, за что заплачено кровью. Международные саммиты - такое же поле битвы, как плацдармы на открытой местности. Дипломаты, отправляясь на переговоры, должны помнить, что они сражаются за Родину, что за их спиной - Россия с ее тысячелетней историей. И российское гражданское общество должно им в этом помочь.