От редакции: 30 октября 2008 года представитель австрийской экономической школы, профессор Хесус Уэрта де Сото, прибывший в Москву по приглашению издательства ИРИСЭН, выступил в ГУ-ВШЭ с лекцией "Австрийская экономическая школа о текущем финансовом кризисе". Лекцию организовали Высшая школа экономики и фонд "Либеральная миссия".

На русский язык переведены несколько работ испанского экономиста: "Австрийская школа: рынок и предпринимательское творчество" (Социум, 2007); "Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция" (ИРИСЭН, Социум, 2008); "Деньги, банковский кредит и экономические циклы" (Социум, 2008).

После лекции профессор Уэрта де Сото любезно согласился пообщаться с редакцией "Русского журнала" на тему текущего экономического кризиса и перспектив его преодоления.

* * *

"Русский Журнал": Уважаемый профессор Уэрта де Сото, на наших глазах разворачивается мировой финансовый кризис. Как этот кризис может быть проанализирован с позиций представляемой вами австрийской школы: в чем его суть и основная причина?

Уэрта де Сото: Основной причиной кризиса стало искусственное раздувание денежной массы. Это раздувание было вызвано политикой, проводимой центральными банками по всему миру в течение последних пятнадцати лет, начиная с 1992 года. Был небольшой период в 2001 году, когда ситуация могла быть переломлена, однако тогда денежную массу уменьшить не позволили. Федеральная резервная система США, наоборот, лишь еще больше увеличила денежное обращение.

РЖ: Это и есть главная причина?

У.д.С.: Да. Читатели должны знать, что лишь десять процентов всех денег существует в наличной форме, то есть в форме банкнот, остальные же девяносто процентов – виртуальные деньги, в основном это записи в банковских ведомостях или же так называемые бессрочные вклады. Денежная масса увеличивается с каждым годом на 10-13 процентов. Значит каждые семь лет происходит её удвоение. Осуществляется огромная кредитная экспансия.

РЖ: И каков тот механизм, который запустил кризис?

У.д.С.: Новые кредиты не подкреплялись реальными сбережениями, они давались под низкие процентные ставки. Это дало сигнал бизнесменам начать делать значительные инвестиции в недвижимость, сырье и т.д. Короче говоря, деньги вкладывались в проекты, которые могли принести плоды лишь в очень отдаленном будущем. Кризис был вызван тем, что простые люди, получив новые деньги, захотели купить не инвестиции, но более краткосрочные потребительские товары. Результатом стал рост цен, за ним последовал рост процентных ставок, в результате же произошло обрушение всей системы. Рынок понял, что инвестиции были сделаны неправильно.

РЖ: Начало ли это серьезного кризиса или все ещё не так плохо?

У.д.С.: Согласно теории, первый сигнал экономического спада - это финансовый кризис. Происходит следующее: из-за ошибочных инвестиций падает стоимость банковских активов. Однако обязательства остаются. Перед банками начинает маячить реальная перспектива банкротства. Именно с этой проблемой сегодня и пытаются совладать правительства и центральные банки. Их цель - не допустить краха всей финансовой системы. Даже если им это удастся, что теоретически вполне реально - центральные банки могут напечатать любое количество денег, какое только нужно для покрытия вкладов, экономический спад все равно неизбежен. Рынок в любом случае будет пытаться проанализировать сделанные ошибки и выявить реальную стоимость инвестиций. Цены должны упасть, где-то - больше, где-то - меньше, предприниматели обязательно найдут новые выгодные пути восстановления. Процесс поиска новых цен и есть то, что называется экономическим спадом. Компаниям нужно рассчитать издержки, подобрать нужных людей и так далее. Это мучительный процесс, сравнимый с похмельем: если выпить много водки, то в начале будет хорошо (это и есть "пузырь"), но затем организм начинает реагировать, этой реакцией становится похмелье. Данный процесс может быть назван периодом оздоровления: организм начинает выправляться.

РЖ: То есть вся вина за кризис лежит на центральных банках?

У.д.С.: Именно! Кто отвечает за денежное предложение? Центральные банки. Кто устанавливает процентные ставки? Центральные банки. Кто контролирует всю финансовую систему? Центральные банки! Парадокс в том, что эти банки сегодня пытаются представить себя спасителями, хотя именно они и виновны в кризисе.

РЖ: И что же делать в такой ситуации?

У.д.С.: Есть три возможных способа спасения финансовой системы и банков. Первый - это скупка так называемых "токсичных" активов, то есть активов, не имеющих реальной стоимости. Однако это трудно осуществимо: по какой цене покупать такие активы? Крайне несправедливо покупать активы у банка по цене, превышающей их реальную стоимость (на сорок, пятьдесят, шестьдесят процентов). Есть и другой вариант. Зачем покупать только плохие активы, когда можно купить ещё и хорошие? Отсюда второй способ - национализация банков. Это было сделано в таких странах, как Нидерланды и Бельгия. Но есть еще и третий способ - гарантировать 100 % вкладов. Так было сделано, например, в Ирландии, Греции и Дании. Все это отчаянные меры, позволяющие избежать резкого сокращения денежной массы. Но спада все равно не избежать. Кстати попытки не допустить спад - не лучший вариант.

РЖ: Какие вы видите варианты развития событий?

У.д.С.: Вообще, есть три сценария. Первый - если денежные вливания окажутся чрезмерными, то тогда усилиями правительства и центральных банков будет создан ещё один новый "пузырь". Это наихудший сценарий. Именно это произошло в 2001 году: решение проблемы было отложено, несмотря на угрозу того, что в будущем все могло оказаться еще хуже. Второй возможный сценарий - японский. Новые кредиты выдаются для покрытия старых. Это бесконечный процесс и ни одна компания не может к нему приспособиться. Отсюда постоянный спад в экономике. Именно это происходит с экономикой Японии на протяжении последних двадцати лет. Наконец, есть третий сценарий - правительствам и центральным банкам все же удается сохранить финансовую систему в равновесии, но даже в этом случае экономический спад оказывается неизбежным. После ряда пертурбаций все же удается выявить реальные цены и встать на путь восстановления системы. Но проблема в том, что после всех этих мучений и попыток перестроения, начнется процесс создания нового "пузыря". Этот цикл будет повторяться до бесконечности в силу фундаментальных ошибок в самой основе финансовой системы.

РЖ: И какое же решение может предложить австрийская школа?

У.д.С.: Если мы хотим избежать тех циклов, которые не дают нам покоя начиная с XIX века, то необходимо вернуться к Закону о чартере Банка Англии, принятому в 1844 году в Англии (Закон Пиля). Именно из этого закона выросли все существующие ныне финансовые системы. Он требовал, чтобы все сто процентов банкнот были подкреплены реальными резервами (тогда это было золото). Но закон не требовал того же самого для депозитов до востребования, выполнявших ту же роль, что и бумажные деньги. Дело в том, что экономисты того времени не знали, что депозиты ведут себя подобно деньгам. А ведь это открытие было сделано ещё за 300 лет до описываемых событий, однако данное знание на тот момент было утеряно. И каков же был результат? Частные банкиры увеличивали не количество денег (необходимо было иметь стопроцентный резерв золота), а объем депозитов. Соответственно, закон Пиля провалился, ему не удалось предотвратить возникновение "пузырей" и их последующее "лопание".

РЖ: Что же было дальше?

У.д.С.: Когда начался кризис, Государственный банк Великобритании был вынужден оказать частным банкирам поддержку, они получили бумажные фунты. Золото же было национализировано и заменено бумажными деньгами, которые должны были поддержать существующую финансовую систему в ситуации кризиса. Все то же самое происходит и сегодня. История повторяется снова и снова.

РЖ: Так что же все-таки делать?

У.д.С.: Какие нам сегодня нужны реформы. Во-первых, необходимо закончить то, что не было закончено Законом о чартере Банка Англии 1844 года. То есть необходимо стопроцентное обеспечение депозитов до востребования, развитие частных банков и установление принципа эквивалентности. Под эквивалентностью имеется в виду любой контракт, в котором одна сторона имеет право вернуть без каких-либо санкций вложенные деньги. Благодаря этому устанавливается идеальное соотношение между сбережениями и инвестициями: отныне в долг предпринимателям можно будет давать лишь реальные сбережения. Значит, первая мера - это стопроцентное обеспечение депозитов до востребования. Вышеуказанная мера позволит осуществить следующий второй шаг: упразднение центральных банков, ведь тогда отпадет необходимость в кредиторе последней инстанции. В-третьих, необходимо вновь вернуться к частным деньгам, последние были национализированы центральными банками, которые были вынуждены создавать деньги из воздуха, что было невозможно, пока те были подкреплены золотом. Чем были частные деньги до своей национализации? Золотом! Соответственно, необходимо обменять сто процентов банкнот на реально существующее в мире золото. Кстати, у вас в России есть очень много ресурсов, а также много умов. Вы бы могли возглавить эту реформу. Если бы Путин когда-либо в будущем отправился на "встречу по реформированию капитализма" и высказался бы за эту реформу, то он бы завоевал всеобщие народные симпатии. Однако, на мой взгляд, эта реформа могла бы быть вполне успешно проведена и в одной России. В этом случае Россия буквально через одно поколение захватила бы экономическое и финансовое лидерство.

РЖ: То есть, если мы послушаем Вашего совета, то нам не будут грозить никакие невзгоды?

У.д.С.: Да. Необходимо упразднить Центробанк, приватизировать деньги (золото) и ввести требование стопроцентного резервирования по депозитам до востребования.

РЖ: Не напоминает ли это анархо-капитализм?

У.д.С.: Это чистый капитализм со свободным рынком и частной собственностью. Я всегда удивляюсь, когда слышу - капитализм провалился. Якобы, на наших глазах рухнула Берлинская стена капитализма. Однако же все ровно наоборот. Давайте ещё раз вспомним механизмы функционирования финансовых систем по всему миру. Есть национализированные деньги - частные деньги были национализированы, золото было национализировано. Во-вторых, существуют центральные планирующие органы вроде Госплана, существовавшего в Советском Союзе. Это центральные банки. Они контролируют денежное предложение, регулируют процентные ставки, а также определяют еще целое множество факторов. Если это называете свободным рынком, то я даже не знаю, что сказать! Каждый может увидеть - перед нами не свободный рынок, но его полная противоположность. Чистый социализм в финансовой сфере! Перед нами провал, но не свободного рынка, а центральных планирующих инстанций и банков.

РЖ: Значит рынок рухнул потому, что никогда не был свободным?

У.д.С.: Это даже нельзя было назвать рынком. То была крайне зарегулированная сфера социальной жизни. Все провалилось, так как рынок не поддается планированию. Из-за нехватки информации центральные банки не могут понять, каков будет оптимум денежного предложения и процентной ставки. Отсюда систематически возникают пресловутые "пузыри" и кризисы.

РЖ: Таким образом, вы считаете, что все разговоры об окончании эпохи свободного рынка и начале эпохи регулирования – полная чепуха?

У.д.С.: Абсолютно! Всё именно наоборот. С тем же успехом можно утверждать, что социалистический рынок 1970-х потерпел крах. Однако то был крах не рынка Венгрии, России или Югославии, но их социализма.

РЖ: Значит, все это время мы жили при социализме?

У.д.С.: Это был полный социализм. Нет частных денег, центральные банки всё планируют и, самое главное, они устанавливают процентные ставки. Один человек - зовут ли его Алан Гринспен или как-то иначе - решает судьбу миллионов: он определяет политику Федерального резерва, а эта политика влияет на центральные банки по всему миру от Европы до России и Японии. Группка из 15 человек, контролирующая судьбу человечества. Это не свободный рынок, это его полная противоположность! Самое странное здесь то, что большинство людей никак не хочет понять столь простых истин.

РЖ: Сегодня в России все чаще звучат разговоры о "новом капитализме". Что необходимо изменить в нынешнем капитализме? Как я понимаю, ваш совет – вернуться к рынку?

У.д.С.: Именно. Еще раз - необходимо установить частную собственность на деньги, устранить центральные банки и обязать частные банки соблюдать основные принципы частного права. Я имею в виду хранение стопроцентного резерва во вкладам до востребования .

РЖ: Если Вы не возражаете, небольшой вопрос о выборах в США. Чья программа, Обамы или Маккейна, более пригодна для решения кризиса?

У.д.С.: То, что я читал, позволяет мне утверждать: их программы различаются в лучшем случае на несколько миллиметров. Ну, может, Маккейн чуть более ориентирован на свободный рынок. Их экономические планы слишком неопределенны, они едва ли пойдут на компромисс.

РЖ: В общем, им не удастся решить проблему?

У.д.С.: Как впрочем и любому другому правительству. Без знания причин кризиса, без знания изъянов финансовой сферы, очень трудно будет начать правильные реформы. Однако я не теряю надежды на лучшее, я уверен - важно понимать истину и от неё не отступаться. Именно этот факт обуславливает повышенный интерес к австрийской экономической школе: ученые нашей школы изучают экономические циклы вот уже как сто лет. Каждый новый кризис лишний раз подтверждает - виноват не рынок, но вмешательство правительств и центральных банков.

РЖ: Не кажется ли вам, что вскоре мы увидим закат англо-саксонской традиции экономической мысли и новый расцвет европейских школ экономической мысли, например, австрийской?

У.д.С.: Я очень на это надеюсь. Англо-саксонский мир запутался в сфере финансов начиная еще с Адама Смита. Некоторые идеи Смита были ложными, например, его теория объективной ценности, позднее целиком легшая в основу теории эксплуатации Маркса. Кроме того, Смит был представителем банковской школы: он считал, что принцип "эластичных" денег полезен для рынка. Однако его друг, Давид Юм, отстаивал принцип стопроцентного резервирования депозитов , который практиковался в Банке Амстердама на протяжении 150 лет. Собственно, этого принципа придерживаюсь и я. Однако основной причиной нестабильности в англо-саксонском мире стала именно Вторая мировая война. Таким образом, очень многие финансовые нововведения зародились в Лондоне и Нью-Йорке.

РЖ: А что Европа?

У.д.С.: В Европе же традиция стопроцентного резервирования по депозитам укоренилась куда более основательно. Все дело в опыте Германии. Считается, что Гитлер пришел к власти по причине высокой инфляции 1922 года. Соответственно, в современной конституции в качестве одной из целей значится: стабилизировать цены и денежную массу, не использовать центральные банки для развития экономики. Это значительное отличие от опыта США. Данной традиции центральные банки Европы верны и по сей день. Но это не значит, что такая политика не является безумной. Она просто не столь идиотская, как политика Федеральной резервной системы США. Я считаю, что мы должны оставаться верными своей собственной континентальной (от России до Испании) традиции. Это христианская традиция, основанная испанскими схоластами, разработавшими субъективную теорию ценности и многие прочие положения. Именно в совершенствовании континентальной (не англо-саксонской протестантской) традиции я вижу будущее нашей экономики.

РЖ: Какое напутствие вы могли бы дать на будущее?

У.д.С.: После того как рухнула Берлинская стена, после того как в ряде восточно-европейских стран - России и отчасти Китае - прекратил свое существование социализм (кое-где этот строй сохраняется до сих пор, например, на Кубе и в Северной Корее), мы сделали большой шаг вперед. Но остаются две главные проблемы. Во-первых, правительства всё ещё пытаются создать государства всеобщего благоденствия, но - как свидетельствует научная литература - это невозможно. Во-вторых, социализм в финансовой сфере так и не был устранен. Падение Берлинской стены и социализма не коснулось центральных банков. Значит, нужно сделать следующий шаг навстречу свободному рынку. Если его не сделать, нас ждут вечные "пузыри" и их лопанье. Во время каждого спада противники рынка не преминут воспользоваться этим с целью усиления своего влияния на власть. Нам жизненно важно завершить переход от социализма.

Интервью подготовили Александр Павлов и Дмитрий Узланер