Катынь-2

C конца XVIII века, когда одно из крупнейших государств Европы с совершенно имперскими амбициями, Речь Посполитая, была трижды разделена тремя ещё более крупными империями – Российской, Прусской и Австрийской, польская нация разделила судьбу многих маленьких народов во всей её неизбежной трагичности. «Есть время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни» (Еккл 3:4-5). И это касается абсолютно каждого народа. Когда-то поляки были настолько сильны, что дошли до Москвы и сидели в Кремле, и при иной перспективе могли бы остаться там навсегда. Когда-то сильнее поляков никого не было на всем пространстве Восточной Европы, но потом сами поляки были вынуждены не столько бороться за абсолютный суверенитет, сколько выбирать меньшее из зол, то есть того из оккупантов, кто им казался наиболее терпимым.

Во Второй мировой войне у поляков не было выбора – сталинский СССР был тоталитарным террористическим государством, но, в отличие от «Третьего рейха», он предлагал Польше хоть какую-то форму национального выживания и, заметим post factum, весьма успешную. Поэтому нет никакого морального оправдания в советском тоталитаризме, но есть моральное оправдание Польши в ориентации на СССР. Для неё это был вопрос элементарного выживания. Однако это оправдание советской ориентации требуется только в том случае, если есть ещё тот субъект, кто должен за него оправдываться. Но курьез ситуации заключается в том, что этого субъекта больше нет. Более того, идеологический генезис Российской Федерации проистекал в режиме последовательного анти-большевизма и все три президента нашей страны, и Ельцин, и Путин, и Медведев демонстрировали максимальное сострадание тем же полякам в их трагической истории.

Ещё в 2002 году президент Путин, после возложения цветов к могиле Неизвестного солдата в Варшаве, где лежит земля из Катыни, обещал провести подробное расследование по преступлениям 1940 года. 7 апреля 2010 года уже премьер-министр Путин на специальной встрече с главой правительства Польши Дональдом Туском исчерпывающе изложил позицию России по признанию Катынской трагедии, а в самой Катыне, где был установлен мемориал жертвам расстрела, начались приготовления для встречи президентской делегации из Польши. Наконец, в эти тяжелые дни, после крушения самолета президентской делегации под Смоленском и гибелью 96 человек польской политической элиты, Кремль проявляет максимальное сочувствие и заботу о всех поляках, переживающих этот кошмар на территории России, начиная с временной отмены виз для граждан Польши и заканчивая тем, что 12 апреля, день российской космонавтики, объявлен днем общенационального траура.

На этом фоне повторный спецпоказ фильма Анджея Вайды «Катынь» (2007) на главном федеральном канале кажется незначительной деталью, а ведь на Западе есть люди, искренне убежденные в том, что у нас эта картина чуть ли не запрещена!

Беспрецедентная катастрофа с самолетом президентской делегации Польши 10 апреля под Смоленском, уже обозначенная многими как «Катынь-2», если и заставляет о чем-то задуматься, то, прежде всего, о необходимости положить конец бессмысленной националистической конфронтации поляков и русских – двух соседних славянских христианских народов, глубоко взаимосвязанных и не имеющих никаких объективных предметов для конфликта. Единственное, что разъединяет Россию и Польшу – это конфессиональные различия, а раз так, то и все споры между ними должны сводиться к сугубо догматическим разногласиям, а не к выяснению вопроса о том, кто когда кого больше обидел. Иными словами, о Filioque мы должны спорить, а не о Катыни.

Погибший президент Лех Качиньский, конечно, пребывал в иллюзии вечной опасности, якобы исходящей от Москвы и совершал путем этого страха много ошибок, но его антироссийская политика даст свои плоды, если мы сами будем точно так же воспринимать Польшу. Между тем, патриотически настроенным политикам в России есть чему поучиться у Качиньского и польской политической элиты в целом. У России с Польшей значительно больше общего, чем это может показаться людям, до сих пор живущим стереотипами советских времен. Вспомним, что Польша – главный диссидент в современном Евросоюзе, которому не нравится его излишне нигилистическая секулярно-либеральная идеология, не способная отразить внешние и внутренние вызовы в современной Европе. Пришедшая к власти в 2005 году партия братьев Качиньских «Право и справедливость» – партия консервативных христианских ценностей, член «Союза за Европу наций», а её главный реальный конкурент это партия премьера Дональда Туска «Гражданская платформа», которую в сравнении с ней можно назвать лишь либерально-консервативной. Таким образом, в соседней Польше вот уже несколько лет правит режим, о котором многие наши «правые», исполненные иррациональной полонофобии, могут только мечтать. И в этом смысле смерть Леха Качиньского – страшный удар по христианско-консервативной альтернативе развития Европы.

* * *

Среди 88 членов польской делегации, разбившихся под Смоленском, был также представитель Польской Православной Церкви архиепископ Гайновский Мирон (в миру Мирослав Ходаковский, Mirosław Miron Chodakowski), ординарий Войска Польского. Месяц назад он посещал Москву, выступал в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, сослужил патриаршую литургию в Даниловском монастыре. Очень показательно для Леха Качиньского, что сам он, будучи ревностным католиком, позвал этого архиерея на панихиду в память о жертвах Катынского расстрела – ведь среди 38 миллионов поляков 1 миллион исповедует православие в Польской Поместной Церкви, имеющей около 300 приходов, о чем многие православные люди в самой России даже не подозревают. Вечная память архиепискому Мирону!

       
Print version Распечатать