Давайте не будем делать вид, будто встреча российских руководителей с самыми главными евробюрократами, пусть даже нестандартно проходящая в Ханты-Мансийске, является чем-то из ряда вон выходящим. Заимствованное из английского языка слово "саммит" означает всего-навсего пресловутые "переговоры на высшем уровне", которые частенько идут не слишком содержательно, заходят в тупик и приводят к одному лишь декларативному пустословию, не влекущему за собой сколько-нибудь значимых последствий. Люди собрались, устроили позирование перед камерами с неестественными улыбками, выполнили всю полагающуюся протокольную рутину, откушали, выпили, поболтали о чем-то за закрытыми дверями, после чего мирно разъехались, оставив прессе сжатое коммюнике обо всем и ни о чем. Наивно ожидать великих подвижек от пересечения президента РФ с начальствующим еврокомиссаром Баррозу, внешнеполитическим рупором Соланой или премьер-министром Словении, председательствующей в Евросоюзе только потому, что очередь дошла. Данный формат предполагает в большей степени пиаровский эффект витринного типа, нежели реальную кропотливую выработку совместного мнения, традиционно происходящую "за кадром".

Собственно говоря, в чем суть тем, два дня обсуждавшихся уважаемой публикой? Дефицит и удорожание продовольствия. Рост цен на энергоносители. Проблематика изменения климата. По крайней мере, о такой не очень политизированной тематике журналистам рассказал президентский помощник Сергей Приходько. Вообще же, в первую очередь планировалось поговорить о составлении следующего базового договора Россия-ЕС, призванного заменить истекшее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве образца 1994 года. А если затрагиваются столь глобальные вопросы, то какую конкретику или категоричность суждений можно услышать? Дипломатический этикет выведет на авансцену множество общих фраз, отличающихся изрядной сухостью. Далеко не всегда среди огромного количества шаблонных высказываний удается откопать то, что заслуживает внимания. Не надо забывать: взгляды у России и Евросоюза на многие проблемы по-прежнему не сходятся, они разнятся и иногда ставятся вовсе полярными. Значит, договориться им непросто.

Основным итогом прошедшего саммита эксперты-еврооптимисты называют решение о начале полномасштабных переговоров, которые должны привести обе стороны к подписанию обновленной версии СПС. Вместе с тем вряд ли такой итог следует считать колоссальным сдвигом с мертвой точки. Помните, почему именно предыдущий договор, привезенный Ельцину с острова Корфу, вступил в силу лишь в 1997 году? Евросоюз подверг критике РФ за "страшные преступления российской военщины в Чечне" и затягивал ратификацию документа. Как только Грозный отдали международным террористам, европейцы радушно согласились утвердить достигнутые ранее договоренности. Недавно дискуссия по следующему изводу всестороннего соглашения стопорилась в связи позицией русофобски настроенных новобранцев ЕС из Восточной Европы, пользующихся своим правом вето в целях давления на Москву. Однако Польшу с Литвой удалось вывести из процесса, и следующим логичным шагом стало заявление о новых переговорах. Оно, кстати, явилось продуктом, согласованным заранее. Роль саммита, призванного давать возможность пафосно оглашать официоз, здесь не так уж и велика. Увы, скорее всего, очередная многостраничная резолюция даже в случае достижения на ее счет твердого консенсуса рискует остаться просто набором слов, не снимающим с повестки дня многочисленные противоречия, разводящие в разные углы ринга Брюссель и монументальное здание на Смоленской площади. С другой стороны, России выгодно вести бесконечный диалог с Европой, иметь с ней обоюдный стратегический пакт, дабы сохранять и преумножать текущий внешнеторговый оборот, получать инвестиции, добиваться снятия дискриминационных антидемпинговых ограничений, купировать негативные эффекты международной политики посредством содействия отдельным европейским столицам, не склонным к чрезмерному педалированию роли Вашингтона или бюрократического консенсуса европолитики.

То есть, чтобы разобраться в целесообразности рождения на свет обновленного варианта одного большущего договора на семьдесят с лишним страниц, плодящего множество мелких, закрепленных юридически узкосекторальных сделок, надо четко видеть картину современных взаимоотношений Российской Федерацией с Объединенной Европой. Во-первых, с Европой ведется 53% российской внешней торговли. Данный показатель вряд ли вырастет, однако он и без того огромен. Во-вторых, классические европейцы остаются крупнейшими прямыми инвесторами в российскую экономику. В-третьих, Европа не проживет без поставок энергоресурсов из РФ, она потребляет 93% российского нефтяного экспорта, получает от России 40% газового импорта, и зависимость будет поступательно усиливаться. В-четвертых, пока торговля ведется по принципу обмена сырья на товары, продукты промышленного производства, высокие технологии, она не особо диверсифицирована, Евросоюзу не дают гарантий доступа к российским месторождениям и трубопроводам, а в ответ российским компаниям не позволяют приобретать в Европе существенные энергораспределительные активы. В-пятых, ЕС, наряду с Североатлантическим альянсом, постоянно расширяется в ущерб геополитическим интересам России и много лет подряд способствует выдавливанию Москвы с постсоветского пространства, видя в нем прекрасные ресурсы, каковые надо освоить в долгосрочной перспективе. В-шестых, европейцы используют публичную риторику об "ущемлении прав свободолюбивой Чечни" Кремлем, "удушении демократии", "энергетическом шантаже" и т.п. В-седьмых, при этом ЕС широко используют практику двойных стандартов, считая косовский случай уникальным прецедентом, а денацификацию Прибалтики, национальную сегрегацию русских в Латвии и Эстонии, попытки литовских парламентариев приравнять коммунизм к фашизму - внутренним делом суверенных государств.

Есть и более "мелкие" темы для дискуссии. Отсутствие нормальной системы транспортного сообщения между "материковой" Россией и заблокированным Калининградским анклавом. Нежелание Брюсселя видеть российские военные базы в непризнанных республиках. Сопряженная неготовность ограничивать собственное военное присутствие на континенте и наигранное удивление, сопровождавшее приостановление Россией членства в ДОВСЕ. Также ЕС возмущает взимание Россией компенсационных выплат с европейских авиакомпаний за использование ими беспосадочного транссибирского маршрута.

В 2003 году на саммите, приуроченном к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга, было объявлено о необходимости форсировать двусторонние контакты согласно парадигме "четырех общих пространств": "общего экономического пространства"; "общего пространства свободы, безопасности и правосудия", "общего пространства сотрудничества в области внешней безопасности" и "общего пространства научных исследований и образования, включая культурные аспекты". Спустя два года по четырем пространствам были приняты "дорожные карты", перечисляющие подробную расшифровку многоуровневых взаимодействий. Ощутимый прогресс, показывающий мощную динамику роста отношений, с тех пор наблюдается почти исключительно в экономическом пространстве, капитал показывает способность преодолевать все границы. Единая система безопасности не создается - вместо нее некоторые министры иностранных дел старой Европы вяло осуждают желание Америки разместить элементы ПРО в Польше и Чехии. Внешнеполитические акции "стратегических партнеров" имеют антагонистический заряд - ЕС никак не отбросит менторский тон в диалоге с Россией, а РФ выражает озабоченность, вызванную разрастанием Евросоюза. Научное взаимодействие попросту не находится в статусе приоритетного, вечно оставаясь на заднем плане - зачастую оно вульгарно заменяется неубедительной популяризацией в России "Болонского процесса". Взаимного влечения у РФ с Европой, конечно, примерно столько же, сколько и деструктивных конфликтогенов. Значит, переговорный процесс по СПС предстоит сложный. Особенно если Россия будет последовательно отстаивать свою позицию, а не идти на компромисс. Правда, волокиты удастся избежать в случае выбора в пользу самой поверхностной, рамочной, сугубо общей редакции соглашения. Ведь дьявол прячется именно в деталях!

Поэтому не зря Медведев советовал бывшему генсеку НАТО Солане не отягощать СПС множеством ненужных подробностей, миллионами обязательств. Думаю, президент, несмотря на тезисы о приверженности ценностям свободы, прекрасно знает, каким образом под видом "детализации содержательной части" юридических документов европейские партнеры пробуют навязывать России не самые предпочтительные положения типа Договору по энергетической хартии и Транзитного протокола. Умение вовремя отвергать их либо корректировать в свою пользу дорогого стоит. Разумеется, чересчур увлекаться несговорчивостью, доводя сотрудничество до конфронтации, тоже нельзя. Европу надо постоянно отрывать от некоей ориентационной атлантистской замкнутости, подразумевающейся в силу членства в НАТО большинства из 27 стран, образующих ЕС. При разумном построении диалога Германия, Франция, Италия, Португалия сделаются тактическими союзниками. На саммите Жозе Мануэл Баррозу сказал: "ЕС против любого тоталитаризма, в том числе советского. Вместе с тем мы признаем вклад СССР в победу над фашизмом". Нужно добиваться от его дипломатического дискурса еще более пророссийских умозаключений. Раз мы не отрицаем смертельный удар, нанесенный Сталиным Гитлеру, то мы не можем одобрять абсурдные потуги литовцев уравнять НСДАП и КПСС перед судом истории! Европейский суд по правам человека признал правоту ветерана Великой Отечественной войны Василия Кононова, в одиночку сражавшегося с травлей, устроенной латвийскими правительственными кругами. Почему бы не выступить в том же ключе?

Ханты-Мансийский саммит снова показал преемственность внешнеполитического курса. В марте 2007 года в ряде европейских СМИ вышла статья Владимира Путина "Полвека европейской интеграции и Россия". Она сводилась к прагматичной мысли: "Россия не намерена вступать в ЕС, тем не менее договор с Евросоюзом на взаимовыгодной основе ей нужен!" Ровно те же слова произносил Медведев. Что касается Баррозу, Соланы и прочих европейских делегатов, то они, по всей видимости, полностью осознают необходимость искать общий язык с восточным соседом. Лишь от него в достаточных объемах им удается добиваться того, чем богат Ханты-Мансийск. Нефти и газа. Военная мощь России, ее ядерный арсенал тоже имеют определенный вес в восприятии Москвы на европейских просторах. Множество экономических связей, колоссальный финансовый оборот, помноженные на расхождение взглядов относительно важнейших составляющих геополитической картины мира, подталкивают акторов к заключению договоренностей, отвечающих нуждам сегодняшнего дня. Продленное на год СПС номер 1 заключалось в ту пору, когда у руля в России стояли люди, имевшие крайне специфическое представление о коммуникации с Европой. Быть может, самым приятным компонентом саммита предстало желание России отчетливо показать европейским коллегам свою внешнеполитическую философию, экстраполированную на организацию, представленную ими. Квинтэссенция философии проста: "РФ согласна говорить с Европой только на равных, она не намерена терять выгоду и брать на себя обязательства, идущие вразрез с геополитическими интересами, но параллельно с этим Россия хочет интенсифицировать кооперирование совместных усилий в тех отраслях, где обе стороны способны извлечь из этого пользу!" Европейцы, мне кажется, оказавшись во глубине сибирской тайги, постепенно становятся более подготовленными к такой риторике. Наднациональные управленческие структуры, обжегшиеся у себя внутри сначала на Евроконституции, затем - на Лиссабонском договоре, обязаны наконец уяснить: им придется быть предельно гибкими. Прямолинейное насаждение унификационных норм вызывает отторжение сил, не чувствующих себя слабыми. И эта истина верна не только для Франции и Голландии, проваливших конституционный акт, не только для ирландцев, похоронивших ту же Конституцию, названную по-другому, но и для России, давно выросшей из слабой позиции в международных отношениях, когда ей можно было что-то диктовать. РФ хочет видеть высокую субъектность единой Европы. А она сможет проявиться лишь в отрыве от американских моделей поведения на мировой арене, славящихся высокомерными выпадами в адрес России. Иными словами, Европа станет в большей степени субъектной, если научится говорить с российской стороной без опоры на американские стереотипы и негласные правила. Хотелось бы верить в осознание данной мысли людьми, два дня гостившими в Ханты-Мансийске.