В издательстве «Колибри» в серии «Galileo» уже около двух лет выходят научно-популярные книги по самым различным областям знания – по биологии, химии, медицине, физике и математике, философии и астрономии. Вышло уже около 20 книг, в основном переводы изданий лучших зарубежных авторов научно-популярной литературы, однако в последнее время ведущий редактор серии Ирина Опимах расширила круг изданий за счет оригинальных произведений отечественных авторов. В каждом случае приоритет отдается описанию наиболее актуальных достижений современной науки, включая, естественно, предысторию этих исследований и биографии авторов открытий. Лишь относительно недавно доказала свое право на существование точка зрения о существенной зависимости научного вывода от личности его автора. Другими словами, принцип неопределенности восторжествовал и в истории естествознания – единственно «правильной» картины мироздания может и не существовать.

Противостоянию личностей, по-разному описывающих «музыку звезд», и современному состоянию науки о черных дырах, посвящена книга известного популяризатора и историка науки Артура Миллера «Империя звезд, или Белые карлики и черные дыры» (перевод Татьяны Тихоновой). Черные дыры открыл «на кончике пера» выдающийся индийский астрофизик, лауреат Нобелевской премии Субрахманьян Чандрасекар, причем в момент своего эпохального открытия Чандра, как называли его родственники и коллеги, был всего лишь девятнадцатилетним выпускником индийского колледжа. Свои расчеты Чандра провел в открытом море, на борту корабля, следующего в Англию, куда его пригласили для продолжения обучения. В том 1930 году Индия являлась колонией Великобритании, считалась бриллиантом в короне Британской империи, но стоит признать, что именно благодаря англичанам в феодальной, по сути, стране были созданы условия для появления выдающихся математиков (Рамануджан), физиков (Бозе, Раман) и астрономов (Чандрасекар).

Теория Чандры, в качестве одного из выводов предполагавшая существование черных дыр – астрономических объектов столь огромной плотности, что из них не может вырваться даже свет, подверглась разрушительной критике крупнейшего английского математика и астронома Артура Эддингтона. Его оскорбительное выступление после доклада Чандры в Королевском астрономическом обществе было тем более неожиданным, что в предыдущие месяцы Эддингтон благожелательно обсуждал с Чандрой его теорию. Юный индиец не оправился от потрясения на протяжении всей своей долгой жизни, да и Нобелевскую премию, причем именно за свою теорию получил лишь в 1983 году, через 53 (!) года после ее создания. И с огорчением считал, что за все эти годы он, получается, не сделал ничего важного в астрофизике – что совершенно неверно. И возникает вопрос, а что, если бы тогда, в 1935 году, авторитетный Эддингтон не уничтожил теорию Чандры, может быть, мы сейчас знали бы об устройстве Вселенной намного больше? И космическая обсерватория «Чандра», названная в честь индийского гения, передавала бы на Землю гораздо более важные сведения о таинственных черной энергии, черной материи и бозоне Хиггса.

Поиску этой частицы посвящена книга Иэна Сэмпла «В поисках частицы Бога или охота на бозон Хиггса» (перевод Татьяны Лисовский), изданная в этой же серии. Известный научный обозреватель, автор Guardian и New Scientist, признанный в 2005 году Ассоциацией британских научных писателей журналистом года, объясняет читателям, зачем человечество должно тратить огромные деньги (около 7 миллиардов долларов) на гигантский Большой адронный коллайдер (БАК) и почему так важно обнаружение бозона Хиггса.

Оказывается, существующая сейчас Стандартная Модель строения Вселенной имеет существенный изъян – за возникновение такой привычной нам величины, как масса, должна отвечать неуловимая частица, предложенная английским физиком Питером Хиггсом еще в начале 60-х годов прошлого века. Красивой аналогией является появление в мужском коллективе очаровательной женщины, вокруг которой сразу образуется повышенная концентрация мужчин, жаждущих знакомства и общения. В результате у женщины появляется как бы дополнительная масса мужчин, перемещающихся по залу вместе с красоткой. Почему «частица Бога» (физики, кстати, ненавидят этот термин)? Потому что только после ее открытия «паззл» Стандартной Модели будет завершен. И что, теперь, после возможного обнаружения на БАК бозона Хиггса, мы знаем все о строении Вселенной? Ничего подобного, и Иэн Сэмпл рассказывает нам, почему. Самые современные достижения лишь приближают нас к пониманию истины, скорее всего в принципе недостижимой. В этом смысле наука не так уж далеко ушла от средневековых исследований алхимиков или расчетов математиков Древней Греции.

Поэтому не кажется парадоксальным название другой книги серии Galileo, на этот раз не переводной, а написанной известным отечественным ученым и прекрасным популяризатором науки Генрихом Эрлихом – «Золото, пуля, спасительны0й яд. 250 лет нанотехнологий». Как, разве основанная Анатолием Чубайсом корпорация «РОСНАНО» занимается не только что обнаруженными веществами и объектами ничтожно малой величины? Оказывается, нет – наночастицы известны уже те самые 250 лет и используются в самых разных областях деятельности человека. От приложений коллоидной химии до «волшебной пули» - способа адресной доставки лекарства в конкретный орган больного, от использования коллоидного раствора наночастиц золота до изучения загадочных и сейчас вирусов – одновременно живых и неживых объектов наноразмера.

«Бум» нанотехнологий начался после опубликования в 1986 году книги Эрика Дрекслера «Машины созидания: грядущая эра нанотехнологий». Именно Дрекслер предсказал появление роботов наноразмера, которые будут собирать себе подобных из атомов по программе, задаваемой компьютерами также наноразмера. Причем со временем эти устройства выйдут из-под контроля человека и превратят всю материю (и нас с вами) в скопище нанороботов, в «серую слизь». Концепция Дрекслера была развенчана, однако идея нанотехнологии уже овладела массами и в 2000 году президент Клинтон выделил на программу Национальной нанотехнологической инициативы беспрецедентные 500 миллионов долларов. Одним из важных пунктов программы является совершенствование школьного образования и изучение не химии, физики и биологии по отдельности, а преподавание «естественных наук» в рамках курса нанотехнологий. Отметим, что в России на нанотехнологии выделено также несметное количество денег, но зримыми результатами работы пока являются только многомиллионные зарплаты управленцев «РОСНАНО».

Сейчас символом нанотехнологий является молекула углерода из 60 атомов, имеющая форму футбольного мяча. Названная фуллереном в честь архитектора Бакминстера Фуллера, создававшего такие структуры, разумеется, не нано-, а мегаразмера, эта молекула открыла новую главу в химии и еще преподнесет немало сюрпризов. Например, изучая углеродные молекулы, наши соотечественники Гейм и Новоселов открыли «самое плоское в мире вещество» - графен и получили за это Нобелевскую премию. Эта работа, как показывает автор книги, была проведена лишь с помощью обычного скотча. Поэтому стоит напомнить, что открытия рождаются в головах ученых, а отнюдь не с помощью «супернавороченных» приборов. И появлению таких ученых во многом будут содействовать все три рецензированные здесь книги, единственным недостатком которых является небольшой тираж.