От редакции: Скандал вокруг " Антисоветской шашлычной ", а, следовательно, и вокруг довольно резкого текста против ветеранов и Советского Союза Александра Подрабинека разгорается все сильнее. Хотя имя Подрабинека стало символом "журналистской свободы" и "гражданского сопротивления", не все одобряют то, что он написал, хотя эти же люди и не одобряют ту кампанию, которую начали против Подрабинека "несогласные". Прокомментировать ситуацию «РЖ» попросил редактора интернет-портала РЕЛИГАРЕ и участника диссидентского движения Александра Щипкова.

Уважаемый Александр Владимирович, как Вы расцениваете роль Александра Подрабинека в диссидентском движении?

Сегодня советских диссидентов вспоминают лишь в связи с каким-то актуальным политическим скандалом. Так имя Александра Подрабинека вновь шумно прозвучало в СМИ из-за ситуации вокруг шашлычной «Антисоветская». А это достаточно печально, поскольку одновременно забывается наша совсем недавняя история и герои этой истории.

По прочтению в Интернете публикации Подрабинека о шашлычной у меня возникло ощущение, что у этой истории возможно несколько объяснительных срезов. Точнее – три: литературный, политический и нравственный.

Литературный. Мы видим противостояние двух фигур, двух персонажей, многократно описанных в мировой литературе. Митволь и Подрабинек – две яркие и интересные личности. Подрабинек появился в медийном пространстве тридцать лет назад. Его имя звучало по «голосам» и на кухнях еще в советское время, когда он был известен как юноша, осмелившийся говорить об использовании коммунистами психиатрии в карательных целях. О Митволе Россия узнала намного позднее, как о человеке, начавшем борьбу с баней Аллы Пугачевой. Митволь – политик районного масштаба. Ловкий, веселый, остроумный, без сложных принципов и комплексов. Остап Бендер, решивший вместо изъятия ценностей у богатых людей, заняться политической карьерой. А кто такой Подрабинек? Подрабинек – герой. Он не сделал никакой политической карьеры, хотя, в принципе, при его талантах мог бы стать влиятельным человеком. Почему это произошло? Именно из-за того, что Подрабинек был и является воплощением классического образа героя. Со сложной судьбой, неизменяемым мировоззрением и твердыми принципами. Герои не делают карьеры. Они гибнут, отстаивая свои идеи и превращая в ад жизнь своих родных. Подрабинек – антисоветчиком был, антисоветчиком и остался. Он держит удар и требует от владельца кафе, чтобы и тот держал удар. Назвался «Антисоветская» - так не сдавайся, не прогибайся, требует Подрабинек.

Читатель или зритель всегда на стороне героя, потому что герой олицетворяет то, чего нет в нем самом – готовности страдать за убеждения. А политик, наоборот, часто вызывает отторжение. Его подозревают в неискренности. Безусловно, история знает случаи, когда политик одновременно и герой. Тогда он становится вождем. Это, однако, случается крайне редко.

Теперь о срезе политическом. Понятно, что Митволь, имея рычаги власти, может заставить заменить в районе, которым он руководит, любую вывеску. И как раз это «самоуправство» и вызвало возмущение Подрабинека, и он выплеснул горячий бисер в Интернет. Впрочем, совершенно очевидно, что для Митволя это всего-навсего рутинная политическая пиар-акция, с помощью которой он перетягивает коммунистический электорат на поле «Единой России». Именно поэтому в игру запускают «Наших», они должны закрепить успех в медийном пространстве.

Третий срез – нравственный. Он касается ветеранов, написавших жалобу во главе с Владимиром Долгих, про которого никто ничего не помнит, кроме словосочетания «долгих, капитонов, катушев».

Стилистически статья Подрабинека написана так, как писали подпольные антисоветские тексты в семидесятые годы. Это манифест. Это завораживающий ритм чеканных фраз. Не столько смысл, сколько поэзия.

«Наше сонное общество всего этого еще не осознало / Оно все еще не способно ни оценить значение антикоммунистического сопротивления, / Ни почтить память погибших в борьбе с советской властью / Наше общество все еще под гипнозом советской пропаганды / Или, в лучшем случае, равнодушно смотрит на свое прошлое / Не понимая его значения для своего будущего».

Манифест – это оружие, из которого стреляют. В манифестах нет места жалости, милосердию, прощению. Нет оттенков. Только белое и черное. Подрабинек – последний герой, он не выходит из окопа, вырытого в семьдесят восьмом году. Это был год его ареста за книгу «Карательная медицина». Живи и помни.

Тридцать лет спустя Подрабинек наносит смертельное оскорбление всем своим врагам. Тем, кто его посадил, тем, кто трусливо промолчал, тем, кто ехидно потер руки, тем, кто вообще не интересовался политикой. В своем порыве правдоискательства автор не пощадил никого. А жаль.

Дело в том, что люди, все еще считающие себя гражданами Советского Союза, оскорбились не потому, что все они были палачами на расстрельных полигонах. Просто у них, как и у самого Подрабинека тоже есть душа, а в ней - оскорбленному чувству уголок. Александр задел нечто глубинно личное, то, что соотносит личность с родиной. Мне кажется чувства, которые они испытали, прочитав название шашлычной «Антисоветская», равносильны тем чувствам, которые бы я испытал, увидев шалман под названием «Антироссийский». Никому не дано право отбирать у другого чувства родины. Даже герою.

А как Вы относитесь к антиподрабинековской кампании?

«Наши» отрабатывают задание, ведь на днях выборы в Мосгордуму. Шуметь под окнами Подрабинека они будут по разнарядке, а не по причине искренней поддержки позиции тех, кто написал письмо, возмутившись названием шашлычной. Сегодня «Наши» подвергаются переформатированию. Их готовят к конкуренции с ДПНИ, они должны перехватить у Поткина «Русский марш». Сегодня они тренируются на Подрабинеке. К полемике они не способны и потому используют низкие методы давления на домочадцев. Это технические механизмы вечного политического процесса. Но есть и глубинные мистические мотивы давления на Подрабинека. Уверен, что Митволь хотел бы сломать героя-одиночку, который как Гаврош носится по баррикадам, распевая лихие песенки. «Бастилиям швырял он плюхи / Им плечи мял / А для тебя танцуют шлюхи! / Ты мал! Ты мал!»

Однако, должен заметить, что сама возможность появления в 2009 году манифеста из тридцатилетнего прошлого – это свидетельство того, что наше общество до сих пор больно красно-белой враждой. Для того, чтобы эта болезнь прошла, мы все должны уйти в историю, а вместе с нами и наше противостояние. Через 150 лет можно будет спокойно и отстраненно рассуждать о героях прошлого, о политических коллизиях прошлого. И давать им нравственные оценки. А сейчас как остатки гражданской войны, вспышки подобных противостояний неизбежны.