От редакции. Вновь о себе заявил Сергей Мавроди, объявивший в своем блоге о начале нового проекта «МММ-2011 – мы можем многое». Во многом, это повод поговорить даже не о перспективах подобной инициативы, но о причинах, побудивших Мавроди снова предлагать «сказочный процент» вкладчикам. Посмотреть на ситуацию, например, глазами социолога. «Русский журнал» публикует беседу с Ольгой Кузиной, генеральным директором Национального агентства финансовых исследований (НАФИ), старшим научным сотрудником Лаборатории экономико-социологических исследований ГУ-ВШЭ, доцентом кафедры экономической социологии социологического факультета ГУ-ВШЭ.

* * *

Русский журнал: Согласно данным НАФИ, в июле 2010 года индекс доверия россиян легальным финансовым институтам составил 97 пунктов из 200, что означает преобладание финансовых «пессимистов» над «оптимистами». Может ли такой низкий уровень доверия «официальным» финансовым учреждениям компенсироваться верой «в чудесный процент» финансовых кудесников или специфика инвестиционного поведения россиян в том, что они в целом предпочитают не вкладывать деньги, а хранить?

Ольга Кузина: В индексе доверия важен не уровень, а динамика, причем 97 – это почти баланс оптимистов и пессимистов. Но Вы правы в том, что россияне в целом доверяют финансовым институтам намного меньше, чем в Европе или Америке. Поэтому если уж связываться и рисковать, то только за высокий %. Правда, спасает то, что в основной массе люди стремятся избегать риска, поэтому даже 20% в месяц – это не те деньги, ради которых стоит рисковать своими средствами.

Я думаю, что все-таки пирамида – это достаточно примитивное сооружение: главное правило – вступить на как можно более ранней стадии и успеть выскочить. Поэтому создается ощущение, что твои инвестиции находятся под твоим контролем. Для работы на фондовом рынке нужно намного больше знаний и квалификации, рост или падение рынка не во власти отдельного участника – поэтому некоторые люди отдают предпочтение пирамидам, а не инвестиционным инструментам фондового рынка.

Сейчас, я думаю, «хорошее» время для финансовых пирамид – сбережения населения за время кризиса сильно выросли, больше денег стало храниться в банках. Привлекательность банковских вкладов значительно возросла в 2009 году, когда банки привлекали средства населения под очень высокие проценты, в некоторых банка, причем, входящих в систему страхования вкладов, люди могли разместить вклад почти под 20%. Затем проценты пошли вниз, поэтому сейчас, когда проценты в банках уже значительно ниже, инфляция снова растет, люди могут начать искать более прибыльные активы для своих сбережений, поэтому опасность роста числа участников финансовых пирамид есть.

РЖ: На основании результатов социологических исследований можно говорить о том, что в 2000-е годы произошла «профессионализации» отношения россиян к финансовым институтам. По данным массовых опросов, в 1990-ые годы россияне больше доверяли информации о финансовых компаниях от родственников и знакомых, тогда как в 2000-е годы большим доверием пользовалась информация, предоставляемая самими финансовыми структурами. Изменил ли как-то эту ситуацию финансовый кризис, может быть авторы «МММ-2011» рассчитывают на то, что «финансовые пессимисты», столкнувшиеся с проблемой невозврата банками вкладов, «клюнут» на обещанный высокий процент? И пусть немного, но рискнут вложиться в «МММ-2011», тем более, что неудачу «МММ» сам Мавроди объяснял тем, что ему не дали закончить начатое?

О.К.: Я думаю, что в 2010 году люди больше доверяют банкам, чем в 1990-е или даже в 2008 году. Доверие выросло потому, что в ходе кризиса, несмотря на довольно сложную ситуацию, банки устояли, получили помощь от государства, вклады в банки начали приносить не только номинальный, но и реальный доход, и не дала сбоя система страхования вкладов. Так что можно говорить об укреплении институционального доверия банкам. Даже «пессимисты» пока не сталкивались с проблемой невозвратов банковских вкладов и, скорее всего, не столкнуться и в ближайшем будущем.

Так что участники пирамид сегодня рискуют не потому, что боятся обесценения имеющихся у них сбережений, как это было в середине 1990-х, когда при высочайшей инфляции спасти деньги от обесценения можно было только в пирамидах, а из-за стремления к более высокой доходности. Поэтому мне кажется, что желающих рискнуть для получения более высокого дохода, будет на порядок меньше по сравнению с желающими рискнуть, чтобы не обесценились имеющиеся у них сбережения. Эту закономерность выявили Канеман и Тверски в своих исследованиях по поведенческой экономике.

РЖ: Велик соблазн сказать, что финансовые пирамиды, в частности, МММ, рассчитаны на мало компетентных в вопросах финансов и инвестиций, стремящихся к быстрому обогащению обывателей. Однако Брайан Медофф смог привлечь в свою финансовую пирамиду 64 миллиардов долларов, среди его вкладчиков были очень известные компании и фонды…

О.К.: Мне кажется, что случай Медоффа и другие примеры участия в пирамидах высокообразованных людей, работающих экономистами и финансовыми директорами, можно объяснить следующим образом: в современной экономике много примеров сверхвысоких доходов людей, работающих на финансовых рынках, быстрого спекулятивного обогащения, наконец, историй успешного предпринимательства. Наложенные на хорошую репутацию или личную харизму отдельного пирамидостроителя эти истории создают атмосферу доверия и привлекают людей к участию в подобных предприятиях.

РЖ: Не может ли инициатива Мавроди быть банальной рекламой готовящегося к выходу в 2011 году в прокат художественного фильма «ПираМММида» (снятого по повести Мавроди) или все же есть все основания предпослать успех «МММ-2011»?

О.К.: Мне кажется, что успеха у МММ-2011, сопоставимого по масштабу с МММ 1990-х, сейчас не будет. Поскольку в данном случае пока нет легенды, которая может представить это как нечто большее, чем просто финансовая пирамида. Желающих участвовать в финансовых пирамидах не так много, поэтому и ее время жизни будет, скорее всего, непродолжительным.

Беседовала Раиса Бараш