От редакции. 12 июня, в праздник Дня России, исполнилось 20 лет с момента избрания первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина. Что произошло за этот срок с институтом президентства? Доказал ли он свою эффективность? Нуждается ли в пересмотре? Своим мнением с читателями "Русского журнала" поделился публицист,главный редактор сайтов "Русский Обозреватель" и "Новые Хроники" Егор Холмогоров.

* * *

Эволюция института президентства была напрямую связана с теми лицами, которые были у власти. Власть Ельцина довольно скоро превратилась в имитацию сильного президентства, когда внешняя сила, подкрепленная такими нелегитимными действиями, как государственный переворот, сочеталась с внутренней слабостью той фигуры, которая возглавляла государство, которая зачастую была недееспособна, являясь не более чем псевдонимом для определенного круга лиц, «семьи» или олигархического придворного окружения. Все прекрасно понимали, что значение фигуры самого Ельцина в этом окружении не велико. По сути, было сильное внешне президентство, которое, однако, внутренне было абсолютно картонно.

Эпоха Путина – эпоха совпадения формы и содержания, эпоха, когда реальные полномочия, реальные возможности, реальные решения все больше концентрировались в руках первого лица. Переломом стал 2003 – 2004 год, когда действительно можно было уверенно сказать, что человек, который решает все, это именно президент.

Эволюция, которая началась в связи с возникновением тандема, в полной мере еще трудноопределима. Она создает впечатление, что форма и содержание президентства опять не совпадают, что центр принятия решений находится не в том же месте, где центр конституционных полномочий. Эта ситуация вызывает психологический диссонанс, ненужные колебания политической психологии, когда одни призывают президента уволить премьера, другие – требуют от премьера, чтобы тот вернулся на президентский пост.

Сегодня достаточно много прогнозистов говорят о том, что мы стоим на пороге возвращения Путина на президентский пост. Это не невероятный сценарий, но здесь вопрос заключается в его желаниях и стремлениях. Если он вернется, то тот кредит доверия, который он себе обеспечил за предыдущие десятилетия, будет достаточен для того, что бы его избрали без всяких проблем. Вопрос в том, рассматривает ли сам Путин для себя этот путь как оптимальный. Поскольку мы знаем, что наш президент разведчик и достаточно скрытен, то мы не можем однозначно сказать, как будут развиваться события. Они сейчас почти целиком в руках Путина. Например, на наших глазах происходит смена формата в ходе избирательной компании: появляется народный фронт, который фактически означает смену правящей партии – такая неагрессивная ненавязчивая смена правящей партии в стране. Прежняя правящая партия, получившая много критических ударов, как политический субъект практически демонтируется. Она остается как институциональное учреждение, грубо говоря, как юридическое лицо. Вместо нее формируется совсем другое политическое лицо в значительной степени уже другими людьми. Я думаю, шансы народного фронта на убедительную победу достаточно высоки. От этого уже можно будет отталкиваться в определении кандидатуры президента.

Я думаю, если Путин захочет вернуться, он вернется и тогда форма и содержание президентства у нас полностью совпадут. Если Путин не захочет возвращаться, тогда возможны самые разные варианты, включая сохранение тандема в его нынешнем виде. То есть не надо торопиться с преждевременными прогнозами, в данном случае это будет наверняка ошибочным.

Возвращаясь же к институту президентства, я бы хотел сказать следующее: я не представляю себе какого либо другого института, который бы оправдал себя больше. По сравнению с тягостным положением Думы, с ничтожеством Совета Федерации, несамостоятельностью судебной системы, с крайней сомнительностью нашего правительства, институт президентства остается таким может быть квази-монархическим институтом, но фактически единственным, который обеспечивает нормальное функционирование государственной власти в стране.

Может быть не хорошо, что институт президентства – единственный работающий в стране, но единица здесь лучше нуля. То есть то, что у нас есть хотя бы один полноценно работающий институт с полноценно работающим аппаратом в виде администрации президента, которая выполняет функцию «государева двора» в средневековой Руси, позволяет сохранять уровень управляемости в России на приемлемом уровне. Ослабление президентства ни к чему хорошему само по себе в России не приведет. Если нам и нужно децентрализация и выравнивание ветвей власти, то нужно идти по обратному пути, то есть что-то усиливать. За счет этого президентский институт может позволить себе не обращать на некоторые вопросы внимания. Но если мы ослабим президентство, то на этом месте ничего не вырастет, на этом месте будет вакуум.