Дело и тело Ленина

От редакции. "Ленин – предельно спорная политическая фигура и то, что он остаётся в некрополе в сердце нашей страны – крайняя нелепость", - заявил депутат Госдумы от "Единой России" Владимир Мединский накануне очередной годовщины смерти вождя мирового пролетариата. Коммунисты уже назвали высказывание единоросса провокацией. Геннадий Зюганов заявил, что партия власти может только сносить памятники, переименовывать улицы и раскапывать могилы.«Русский журнал» публикует мнение публициста и философа Аркадия Малера на этот счет.

* * *

20 января депутат Госдумы от фракции «Единая Россия» Владимир Мединский заявил, что в виду приближающийся годовщины смерти Ленина его тело необходимо вынести из Мавзолея и похоронить: «Скоро очередная годовщина смерти Ленина, которую коммунисты будут отмечать, потому что считают дату круглой, хотя ничего круглого в ней нет. Я считаю, что каждый год мы должны поднимать один и тот же вопрос о выносе останков тела Ленина из мавзолея. Это какая-то нелепая, язычески-некрофильская миссия у нас на Красной площади. Никакого тела Ленина там нет, специалисты знают, что сохранилось порядка 10% от тела, все остальное оттуда уже давно выпотрошено и заменено. Но главное не тело – главное дух. Ленин является предельно спорной политической фигурой и наличие его как центральной фигуры в некрополе в сердце нашей страны - крайняя нелепость. Многих оскорбляют рок-концерты на Васильевском спуске, но мы даже не задумываемся о том, что в этом двойное кощунство – концерты проходят на территории кладбища. Это уже какой-то сатанизм. И ходим мы по кладбищу. Общеизвестно, что сам Ленин не собирался возводить себе никаких мавзолеев, и его живые родственники – сестра, брат и мать были категорически против. Они хотели похоронить его в Санкт-Петербурге вместе с матерью. Но коммунистам было наплевать на желания и на самого вождя и на его родственников. Им было необходимо создать культ, подменяющий религию и сделать из Ленина нечто, замещающее Христа. Нечто не получилось. С этим извращением необходимо заканчивать».

Однако, несмотря на то, что предложение Мединского выражает мнение абсолютного большинства цивилизованных людей, что с ним абсолютно солидарны самые разные общественные силы – от вменяемых социал-демократов, либералов и консерваторов до большинства гуманитарной интеллигенции и Русской Православной Церкви, в обществе все же находятся политически экстравагантные силы, которые либо выступают против этого предложения, либо пытаются саботировать его самыми неожиданными аргументами. В этой связи, как бы это ни было странно, вместе с задачей выноса Ленина из мавзолея возникает задача концептуально и морально оправдать это решение в сознании наших граждан, даже если этих граждан очень немного.

Если РФ претендует на звание демократического государства, хотя бы на уровне лозунгов, то его руководство должно объяснять своим гражданам каждый свой поступок общественного значения и именно для этого, как минимум, существует его интеллектуально-идеологический аппарат, если он вообще есть. Вынос тела Ленина из мавзолея – поступок безусловно общественного значения, поскольку и само тело коммунистического вождя, и мавзолей, и Красная площадь, и Кремлевская стена, это абсолютные политические символы, имеющие для нашей страны и не только для нашей, огромное значение. Отказ серьезно обсуждать эту задачу оправдан только в том случае, если эти явления не имеют столь важного символического значения, если то, что находится на Красной площади и сама Красная площадь это лишь очередные «пространственные объекты», наряду с любыми другими.

По всей видимости, для многих представителей власти постсоветской эпохи это именно так, иначе невозможно объяснить тот факт, что и мавзолей, и тело Ленина в нем, и красные звезды на башнях Кремля, и многое другое существуют до сих пор. Логика идеологической революции начала 90-х объективно должна была привести к отказу от большевистских символов и официальной переоценки российской истории, но в реальности никакой более-менее серьезной декоммунизации не произошло, потому что та «партия», которая пришла к власти в 1991 году во главе с Ельциным, меньше всего интересовалась какими-либо идеями, включая те идеи, которые бы оправдывали её собственное существование. Либеральная интеллигенция конца 80-х – начала 90-х наивно надеялась на то, что падение советского режима приведет к власти самих либеральных интеллигентов, способных обеспечить хотя бы мировоззренческое обоснование нового режима. Но пришедшие к власти “либералы” не были ни интеллектуалами, ни, тем более, интеллигентами, а поэтому вместе с деидеологизации власти в 90-е годы произошла её деинтеллектуализация, и это самый страшный порок постсоветского режима, ставший причиной всех остальных его пороков.

Таким образом, пребывание тела Ленина в мавзолее на Красной площади через двадцать (!) лет после падения СССР объясняется не какими-либо идеологическими влияниями и настроениями, а полным отсутствием таковых. Те же объяснения этого парадокса, которые периодически формулирует сама власть по этому поводу, как говорят в таких случаях, «не выдерживают никакой критики» – лучше честно признаться, что этот повод саму власть совершенно не интересует.

Есть один оптимальный способ остановить реализацию очевидно правильной идеи: заболтать и завалить максимальным количеством контраргументов, пусть каждый из них будет очевидно абсурдным. Авось, после такого гвалта у тех, кто принимает решения, возникнет ощущение собственной неправоты – не убеждение, основанное на логике и фактах, а именно ощущение. Именно на это ощущение и рассчитывают сейчас те, кто выступает за сохранение тела Ленина в мавзолее на Красной площади, и поэтому в ход идут аргументы самые иррациональные. Расчет идет на то, что сам факт возражения, независимо от его убедительности, произведет достаточное впечатление, чтобы остановить решение, кажущееся неизбежным. И самое интересное, что все эти иррациональные методы на практике не редко достигают успеха, ведь одно дело незамысловато соглашаться с очевидно правильной идеей, а другое дело – действительно быть убежденным в её правоте и серьезно доказывать, что «небо вверху, а земля внизу». Именно этим неблагодарным делом автор этих строк пробует заняться.

В своеобразных дискуссиях по поводу пребывания тела Ленина в мавзолее существует два принципиальных различения, которые сторонники этого пребывания не любят замечать, поскольку любая рационализация этого вопроса им неудобна. Во-первых, это различение вопроса о сохранении тела Ленина в мавзолее как памятной мумии и вопроса о самом факте сохранения его тела в пределах Красной площади, пусть даже и под землей. Во-вторых, это различение вопроса о том, правильно ли труп «великого человека» выставлять на вечное обозрение в главном месте страны, и вопроса о том, правильно ли считать самого Ленина «великим человеком». В определенном ракурсе это одно и то же различение.

Из тезиса о том, что труп «великого человека» должен вечно бальзамироваться в самом великом месте страны неизбежно следует тезис о том, что если Ленин и есть тот самый «великий человек», то его тело должно остаться в мавзолее в прежнем состоянии. Из тезиса о том, что Ленин – «великий человек», причем «величайший» из всех возможных, неизбежно следует тезис о том, что он должен быть похоронен в пределах Красной площади, пусть даже не в нынешнем виде. В обоих случаях мы имеем дело с наиболее честными позициями, достойными столь же честного ответа. Все остальные контраргументы по сравнению с ними, приводимые на крайний случай, не более, чем иголки в заплатках, выдаваемые за термоядерное оружие. Разберем каждый из этих аргументов.

Контраргумент 1. «Поскольку Ленин – “величайший” из людей, его тело должно бальзамироваться в мавзолее»

Представление о том, что противники пребывания Ленина в качестве мумии на Красной площади руководствуются исключительно неприятием его политических деяний предполагает, что сама практика мумификации тела «великого человека» нормальна и желательна.

На самом же деле в европейской культурной традиции, основанной на христианстве и сохраняющей своё значение в современной России, идея выставления трупа человека на всеобщее обозрение вместо похорон выглядит абсолютным варварством и откровенным издевательством над этим человеком. Считать это выставление какой-либо «почестью» можно точно так же, как считать порнографию верхом благочестия. Оправдание такого рода «выставки» возможно только в рамках весьма определенных языческих представлений, явно противоречащих не только христианству, но и того секулярного мировоззрения, под лозунгами которого выступала и выступает Коммунистическая партия.

Если же кто-то из коммунистов сознательно призывает к продолжению этого химического эксперимента с телом его вождя, то возникает вопрос о том, в какой степени его мировоззрение соответствует основам марксизма-ленинизма. Правая критика ХХ века полна остроумных упреков большевизма в бессознательном «неоязычестве» и «сатанизме», но неужели эти упреки столь справедливы? Или это очевидное выражение материалистического догмата о том, что существо человека исчерпывается существом его тела, а потому увековечивание его имени предполагает бесконечное бальзамирование этого тела?

Так или иначе, но отстаивая мумию Ленина, современные коммунисты противоречат не только общеевропейской культурной традиции, но и своему собственному «прогрессивному» мировоззрению, являя, тем самым, эксцесс экзотического неоязычества. Не говоря уже о том, что весьма дорогое содержание этой мумии почему-то должно обеспечивать государство, порвавшее с коммунистической диктатурой. Таким образом, единственно возможный аргумент в пользу нынешнего состояния тела Ленина упирается в исключительно языческую логику и нужно быть абсолютно индифферентным к собственной мировоззренческой идентификации, чтобы приводить этот аргумент. Не по-коммунистически индифферентным.

Контраргумент 2. «Поскольку Ленин – “величайший” из людей, его тело можно не бальзамировать в мавзолее, но он должен быть похоронен в пределах Красной площади»

Вопрос о том, можно ли считать Ленина «величайшим» из людей, сводится к оценке идеологии и практики большевистского движения, а эта оценка в современном российском обществе слишком неочевидна, чтобы приводить её без готовности к длительной дискуссии. Справедливости ради, следует отметить, что идеологический контраргумент со стороны коммунистов против выноса тела Ленина за пределы Красной площади, – это самый честный и потому самый ответственный контраргумент, который и стоит обсуждать.

Коммунисты должны доказать, что их партия предложила России и миру наиболее правильный путь развития, пришла к власти и удерживала эту власть наиболее правильным путем, а также реализовала на территории бывшей Российской империи наиболее правильный политический строй. Если это действительно так, то тогда мы, противники Коммунистической партии, должны будем признать, что все (или хотя бы большинство) жертв большевистской революции и террора были оправданными, что большевики на протяжении всех семидесяти лет проводили наиболее оптимальную политику, а все те силы, которые им сопротивлялись или не особо их поддерживали – и Белое движение, и казачество, и зажиточное крестьянство, и буржуазия, и интеллигенция, и Православная Церковь, и т.д. были не правы и потерпели от большевиков заслуженное наказание.

То же самое касается не только антикоммунистических сил в самой России, но и жертв большевистской экспансии во всем мире – от Востока до Запада, за которые СССР и КПСС несли безусловную ответственность, как современные США несут ответственность за те режимы, которые они устанавливают в зависимых от них странах. При этом, полутона в этой оценке, адекватные в иных случаях, совершенно невозможны, потому что Коммунистическая партия исповедовала максималистскую идеологию, обещала построить идеальное общество и пролила слишком много крови русских и нерусских людей, чтобы отделаться общими фразами про то, что «совершенство недостижимо».

Коммунисты не просто хотели решить какие-то насущные социально-экономические проблемы, как это они любят выставлять сегодня, – они предложили обществу новое целостное мировоззрение и навязали его огнем и мечом, а не победили на честных выборах, будучи готовыми покинуть власть в случае поражения на следующих выборах. Когда же современные коммунисты пытаются говорить хоть о каких-нибудь достоинствах их прежнего режима с позиции умеренной цивилизованной социал-демократии, то это выглядит либо жестким лицемерием, либо жестокой амнезией. Приведем наиболее актуальный пример в виду известных межэтнических столкновений в Москве, когда коммунисты заявили, что в СССР «межнациональные конфликты были разрешены» и с него надо брать пример.

Предположим, в СССР межнациональные конфликты как будто бы были разрешены, – публичные столкновения русских и нерусских националистов были непредставимы, но приводить советский опыт в пример современной России более, чем неадекватно. Современные коммунисты как будто бы забывают, что все возможные мнимые и не мнимые «достоинства» советской системы были возможны только потому, что они поддерживались чрезвычайными для европейской цивилизации ХХ века репрессивными мерами, спровоцировавшими перманентный конфликт советской власти с рефлексирующей частью общества. В СССР не было межнациональных конфликтов не потому, что они были сняты с повестки дня, а потому что любое проявление национализма, как русского, так и нерусского, жестко пресекалось, и не только националистическое движение было под запретом, но даже националистическая литература была в принципе невозможна, равно как и любые другие артефакты антикоммунизма, с какой бы стороны они ни исходили.

Поэтому те, кто сегодня призывает вернуться в СССР, должны вместе с этим честно согласиться с теми ограничениями, без которых советская система была бы невозможно, будь то в материальной или духовной сфере. Только такой человек имеет моральное право отстаивать могилу Ленина на Красной площади, но только где найти такого человека среди тех, кто пользуется всеми благами современного либерального общества и крайне негодует, когда лишается этих благ?

Между тем, коммунисты прекрасно знают, что аргумент от самой коммунистической идеологии в пользу могилы Ленина на Красной площади сегодня трогает, в лучшем случае, половину их собственного электората, среди которого верных марксистов-ленинистов всё меньше и меньше. Поэтому они прибегают к аргументам абсолютно некоммунистического характера, мимикрируя в одном месте под либералов, озабоченных «правами человека» и «свободой слова», а в другом месте под истовых консерваторов, обеспокоенных «историческими корнями» и «национальным самосознанием». Отсюда возникают два экстравагантных контраргумента против выноса тела Ленина с Красной площади, один – «исторический», другой – «технический».

Контраргумент 3. «Ленин – это “часть нашей истории”, уже похороненная нашими “предками” на Красной площади, а поэтому его нужно там оставить»

На сегодняшний день это самый популярный контраргумент в пользу любых символов советской эпохи. Поскольку патриотические настроения в нашем общества несоизмеримо сильнее большевистских, наследники большевиков ухватились за этот контраргумент и он “пошел в массы”, так что его часто повторяют даже антикоммунистически настроенные люди. Разумеется, движущим мотивом здесь выступает не столько убеждение, сколько настроение, потому что убеждение в том, что зло оправдано только потому, что оно было в истории, предполагает очень конкретные мировоззренческие установки, в которых не каждый человек готов себе признаться. Настроение же это не более прозрачно, но более популярно – «мы» (страна, нация, этнос и т.д.) являемся главной ценностью истории и географии, поэтому «мы» всегда правы и даже если что-то у нас и по нашей вине было плохо, оно уже оправдано, потому что «наше».

Именно эта логика приводит многих правых и консерваторов к признанию «исторической правды» большевизма и чем больше профессиональные русофобы упрекают Россию в ужасах коммунистического прошлого, тем больше эти правые и консерваторы готовы оправдать это прошлое, следуя по пути сменовеховства. Неизбежным следствием этой логики оказывается полное отрицание каких-либо универсальных ценностей и впадение в политический имморализм макиавеллевского или ницшеанского типа. Интересно обратить внимание на то, что в этой моральной инволюции эти «правые консерваторы» фактически приближаются к своим главным врагам – откровенным либералам, которых они до сих упрекали в ценностном релятивизме. Разница лишь в том, что если либерал считает источником ценностей субъективную волю «атомарного индивида», то сменовеховец считает таковым источником столь же субъективную волю «органического коллектива».

На первый взгляд, подобные рассуждения могут показаться весьма отвлеченными в контексте дискуссии о большевистской символике, но на самом деле они касаются самой сущности этих дискуссий. Любой символ призван что-то выражать, а социальный и политический символ, каковым является мавзолей с телом Ленина, призван выражать определенные социальные и политические смыслы, за которыми с неизбежностью стоит определенная аксиология, обязательная для того общества, которое эти символы поддерживает.

Если могила Ленина на Красной площади означает торжество коммунистического движения, то это значит, что мы признаем это торжество. Если же могила Ленина на Красной площади означает «дань уважения прошлому», то это значит, что мы не оцениваем это прошлое и считаем любое зло нашей истории оправданным только потому, что это «наше» зло. Поэтому речь ни в коем случае не идет о том, чтобы забыть и вычеркнуть советское прошлое, как любят упрекать коммунисты, но речь идет только о том, чтобы дать этому прошлому объективную моральную ОЦЕНКУ, основанную на тех мировоззренческих основах, которых мы придерживаемся. История Советской России – это безусловная часть истории России, и её нужно как можно больше изучать, обращаясь ко всем возможным источникам и мнениям, включая коммунистические.

Пусть сами коммунисты доходчиво объяснят, что все их жертвы от малолетних членов семьи Николая II до последнего кулака и казака были исторически необходимы, что в 1937 году требовалось не только уничтожить всех троцкистов, но и всех тех, кто поддерживал власть справа от национал-большевиков типа Устрялова до рядовых сергианцев типа Флоренского, что все возможные Новомученники угрожали существованию России или их вообще придумали Солженицын и Шаламов, что каждый репрессированный и уничтоженный священник, ученый, философ, писатель, режиссер, художник и т.д. были “особым” случаем или “перегибом на местах”.

Так вот, речь не идет о том, чтобы забыть, а о том, чтобы оценить, и когда мы убираем очередной памятник Ленину, мы вовсе не забываем о нем, а лишь выносим его деятельности соответствующую моральную оценку. В противном случае не надо удивляться тому, что на Украине ставят памятники Бандере и Шухевичу, или что в современной Германии какое-либо движение потребует установить памятник Гитлеру. Чем не “дань истории” и “уважение к предкам”?

Контраргумент 4. «Кроме Ленина на Красной площади захоронено много других большевиков и достойных людей, а поэтому непонятно, как их всех хоронить»

Для того, чтобы убрать тело Ленина из мавзолея и сам мавзолей, коммунистический некрополь можно и не трогать – чисто технически он этой задаче никак не мешает и нужно только очень хотеть саботировать это решение, чтобы поставить первое в зависимость от второго. Только тело Ленина лежит там в виде мумии и только ему там построили отдельный мавзолей, так что от остального некрополя он никак не зависит. Вопрос о том, где и как хоронить самого Ленина, совсем не праздный, но сначала нужно уточнить проблему – дело не в том, что его тело окажется бесхозным и никому не нужным, а как раз в том, что в нем очень заинтересованы самые разные силы от самой КПРФ до всевозможных дельцов, готовых устроить на его экспозиции неплохой бизнес. Поскольку задача вынести тело Ленина с Красной площади важнее вопроса о том, куда конкретно его вынести, этот вопрос не должен быть основным камнем преткновения и нужно учитывать, что коммунисты схватятся за него как за последнюю возможность заболтать эту тему.

С точки зрения автора этих строк, нет ничего плохого в том, если Ленин будет похоронен рядом со своей матерью на Волковом кладбище в Петербурге: по меньшей мере, это самое благородное решение этой проблемы и редкий коммунист сможет его внятно оспорить. Среди право-консервативных кругов ходят весьма экстравагантные идеи в отношении того, что делать с этим телом, но мы должны быть реалистами – ни развеивать прах над морем, ни стрелять телом из пушки никто не будет. Идея превратить тело Ленина в бизнес-проект, пускай даже очень выгодный для самого государства, представляется совершенно аморальной и претит христианской нравственности.

Сами похороны могут устраивать коммунисты и на этот счет государство может специально договориться с некоторыми из них, а само обеспечить охрану этого мероприятия. В любом случае, государство не обязано устраивать эти похороны чуть более серьезно, чем этого требуют элементарные нормы погребения тела на кладбище в соответствии с современным законодательством. РФ юридически наследует СССР, но из юридического наследия не следует идеологическое и никто из власть предержащих не обязан уважать основателя системы, со свержения которой началась история самой РФ.

Естественно, что место погребения Ленина станет объектом паломничества коммунистов всего мира, но лучше это будет окраина Петербурга, а не центр Москвы. Что же касается всех остальных останков у Кремлевской стены или в ней самой, то в каждом случае необходим индивидуальный подход. Большевиков можно отдать большевикам по тому же принципу, что и самого Ленина, а по-своему замечательных людей, имеющих для русской истории внеидеологическое значение, от Игоря Курчатова, Мстислава Келдыша, Сергея Королева до Василия Чкалова, Юрия Гагарина и полководцев Великой Отечественной войны, известных именно этим достижением, нужно торжественно перезахоронить в местах, наиболее достойных для каждого из них. Ведь речь, в конечном счете, должна идти не только о Ленине, а о всем коммунистическом некрополе, равно как дело не в самом Ленине как личности, а в той идеологии и практике, которую он применил по отношению к нашей стране, так что до сих пор болит.

       
Print version Распечатать