Надо заметить, что поход против полиции начали не оппозиция и не общество. И хотя последнее стремилось присвоить себе лавры «расследователей» и «моральных обвинителей», разгром структуры произошел, так сказать, в автозапуске. Сначала дровишек подбросили непосредственные члены корпорации – вроде майора Евсюкова, который совершил свой картельный рейд 27 апреля 2009 года, - а затем, в начале 2011 года, «партия и правительство» объявили «радикальную реформу». Бредовую по замыслу и окончательно обессмысленную исполнением на местах.

При этом антигерой Евсюков, конечно, не одинок. Практически каждый день информационные ленты приносили нам известия, что полицейские воровали, грабили, угоняли машины. А если и ездили на своих, то насмерть сбивали на улицах женщин и детей. В свою очередь «радикальная реформа» вылилась в одно лишь переименование, но это еще полбеды. И еще аттестацию – а это уже беда. И хотя министр МВД Нургалиев по завершению оной сказал, что весь негатив остался в прошлом, критики даже и внутри системы до сих пор попрекают «радикальную реформу» в том, что она вычистила из рядов профессионалов, а оставила подонков и подхалимов. Так или не так, мы не знаем. Но в результате милиционер превратился в полицейского, а полицейского стали называть полиционером, тем самым и дав как бы народную оценку происшедшему.

Тем не менее, приходится и признать: например, Евсюкова скрутило… не общество, в конечном итоге арестован он был своими. «Свои» посадили его в КПЗ, «свои» расследовали его преступление, «свои» довели до суда, и «свой» же суд Системы упаковал его на пожизненный срок. Та же Система, в общем, и формирует нам блок криминальных новостей, из которых общество черпает энергию для своего нравственного ригоризма. Для того, чтобы протолкнуть на экраны ТВ передачу о полиции типа "НТВшники" от 1 апреля 2012, по всей видимости, нужна была и высочайшая санкция.

Не столько общество, сколько Система сама напала и на «казанского полицейского». Отчасти, по-видимому, потому, что требовалось перехватить управление силовой структурой политически «подозрительного» Татарстана. Ведь до того в Татарстане (да и не только там) полицейские и пытали, и убивали, но общественной жалобой на полицию можно было разве что лишь подтереться. Зато под давлением федеральных властей пытки в отделе полиции «Дальний» были в рекордный срок разоблачены, а министру МВД Татарстана Асгату Сафарову пришлось и подать в отставку. После чего ведомство окончательно было переподчинено напрямую федеральному центру.

Или оттого, что ведомство было нужно переподчинить напрямую федеральному центру, а министру МВД Татарстана Асгату Сафарову нужно было уйти, пытки были разоблачены? Реально неважно! Важно, что логика борьбы отрядов потенциально репрессивной организации, а также опасение элиты, что оно не может целиком и полностью доверять своим силовым опорам, заставляет искать выход из создавшего положения. В этом тонком месте нестабильности и у общества появляется возможность расставить акценты.

Акценты власти понятны и фаталистичны.

Наша полиция есть слепок общества, говорят они. Следовательно, не может быть ни лучше, ни хуже его. Необходимо поправить отдельные недостатки, повысить честным полицейским зарплату, отправить на «курсы добра». Как предложил министр Нургалиев, показывать полиционерам добрые советские мультики. Иными словами, на примере Чебурашки объяснить, что вставлять бутылки в задницы честным гражданам не есть хорошо.

Акценты общества: необходимо преодолеть трагическую разделенность, если не сказать больше – уходящие в века (еще с ярлыков на княжение) противостояние и вражду между русским государством и его подданными. Все чаще звучат слова – теперь уже и от представителей элиты - об «оккупационной психологии» государственного аппарата в целом и полиции в частности. Такой аппарат, по мнению радикалов, нужно либо разбомбить до ровного места с помощью революции, либо, по мнению умеренных, как-то основательно переделать на принципах Конституции, институализма и справедливости. Если революционный путь пока под вопросом, то очевидно, что на нереволюционном пути государство и общество какое-то время смогут двигаться вместе, а разойдутся, если только власти в очередной раз проигнорируют диалог.

Причем, камень преткновения не в персональной судьбе министра Нургалиева – по какой-то причине он нравится «диктатору Путину». А том, что и любой другой министр обязан вступать в должность на основе конкурса внятных программ, более содержательных чем мультики и переименование. Возможно, как и в случае министра обороны, такому министру полезно выглядеть гражданским лицом. (Почему-то относительно обороны страны это считается целесообразным, Сердюков, как известно, пришел в оборону из Ленмебельторга, а относительно правопорядка – нет, тут, оказывается, целесообразно иметь полновесного генерала и чекиста.) И, по крайней мере, такой министр должен продемонстрировать понимание проблем.

Проблемы же эти:

а) в кадрах. То есть необходимо прекратить практику набора в полицию гастарбайтеров из депрессивных регионов. Судя по всему, ими они и разгоняют в столицах мирные митинги протеста, тем самым еще больше нагнетая протест. Наоборот, имеет смысл объявить специальный политический набор «чести, справедливости и обновления», по аналогии с детством советской власти, когда власть укрепляла свои органы рабочими от станка. Сегодня – за неимением «политически грамотных рабочих» и, собственно, станков - целесообразно укреплять полицию образованным классом. Рекрутируя его на должности, связанные с социальной работой в полиции, юридической, информационной, счетной, контрольной, по связям с общественность и т.п. Во всяком случае, людей должно хватать и на той стороне Интернета, которая аккумулирует жалобы населения и инициирует их проверку… Истинно, лучше платить интеллигенции зарплату, чем выпускать на улицу с белыми шариками (шутка).

б) в ответственности. До сих пор полиция демонстрировала сверхубедительные примеры круговой поруки, когда нужно защищать честь мундира. Разоблачители типа майора Дымовского тут не задерживаются. Однако, нужно поменять знак круговой поруки. Чтобы не только начальник отвечал за проступок своего подчиненного погонами, - с этой точки зрения Нургалиев уже должен был бы десять раз уйти, - но так же и непосредственные товарищи провинившегося находились под угрозой, что расформируют отряд и, как в древнеримской армии, произведут «децимацию» увольнением.

Согласимся, в наше время, когда работу найти не так уж легко, это очень серьезная угроза, которая, возможно, будет расценена и как ущемление прав человека, но таковы издержки профессии. Такая угроза заставила бы начальников чаще беседовать со своим подчиненным «по душам», а коллег-полицейских, вопреки бытующей этике равнодушия, обращать внимание и на источники дохода своего товарища по оружию. Товарищ товарищем, а семья – семьей.

в) в процедуре. Тут уместно вспомнить Америку и «правило Миранды», которое придумано, на самом деле, не только для того, чтобы сообщить подозреваемому какие-то юридические сведения, о которых до этого он якобы не имел представления. Слава богу, американское кино давно уже все всем рассказало: и что «можно хранить молчание», и что требовать адвоката. А чтобы с самого начала включить в отношения гражданского лица и полицейского действие протокола. Точно такие же, если ни строже, протоколы буквально по часам и минутам должны действовать и в российской полиции, причем неисполнение их должно считаться серьезным должностным нарушением.

г) в политической декларации, вернее, в ее отсутствии. Вообще-то, пытки, убийства, кражи, практикуемые нашими органами правопорядка – это вершина огромного айсберга. И к такому печальному финалу и нравственной деградации полиция приходит не сразу. Все начинается с мелкого заработка на нищих в метро, со сборов на рынках и с ложных свидетельств во имя порядка, на что начальство не только закрывает глаза, но и прямо толкает к тому рядовых. Например, при работе с оппозицией или на избирательных участках, когда проталкивается кандидата от партии власти. Обновленная полиция – если она когда-нибудь будет обновлена - обязана недвусмысленно декларировать (и чем чаще, тем лучше, ибо слова проникают в мозг), что она вне политики, а служит исключительно закону, Конституции и… обществу. С которым НЕ БОРЕТСЯ, а ОБЕРЕГАЕТ, помогая в различных жизненных обстоятельствах.

д) в гражданском контроле, вернее, опять же в его отсутствии на сегодняшний момент. Вспомним, что в свое время демократическая революция 91 года не только вдохнула новые смыслы в органы самоуправления – Советы, но и творчески подошла к созданию новых институтов гражданского контроля – в лице многочисленных комиссий по законности. Однако в 1993 году Советы были ликвидированы, а вместе с ними и такие комиссии. Очевидно, что нечто подобное – в каком виде, пока неясно, - с развитием демократии придется повторить и сегодня.

Или же все-таки… их разбомбить? (шутка)