Некоторые блоггеры задаются вопросом в связи с моим ответом Морозову, как можно основать демократию на ненависти.

Отвечаю предельно схематично. Демократия возникает из ненависти к тирании - это по моему аксиоматично. Проблема в том, что люди как правило ненавидят плохих (для них, для их класса, сословия, этнической группы) тиранов и вполне себе любят хороших (опять же для их класса, сословия, этнической группы).

Как можно возненавидеть тиранию как таковую, вне зависимости от того, удовлетворяет ли она твои интересы или не удоволетворяет? Каким образом можно испытать ненависть к авторитарной власти просто от того, что она - авторитарная власть? Неважно, советская она или антисоветская. Условно говоря, за Подрабинека или против Подрабинека?

Есть всего два пути, на мой взгляд.

Один - религиозный. Глубинное религиозное переживание, что власть - какая бы она не была - это грех. Это переживание явно присутствует в иудео-христианской традиции, вот в этом ветхозаветном очень подозрительном отношении к царству и монархии. Это же переживание, мне кажется, явилось духовной подпочвой радикально протестанского неприятия папства и Империи.

Но мы - не протестанты, мы живем в стране с глубинными монархическими и цезаристскими традициями. Причем я уверен, если бы монархические установки были бы более глубокие, более укорененными в нашем сознании, мы бы перешли к демократии гораздо легче. Это парадокс, который на самом деле очень легко объяснить. Однако монархизм был вытеснен у нас цезаризмом - что, конечно, гораздо хуже.

Второй путь - национальный. Когда полюс тирании выносится вовне, и тогда тирания переживается как чужая, вне зависимости от того, соответствуют ли ее действия мои интересам или не соответствуют. И тогда возникает вот то самое "политическое чувство", та искорка ненависти к власти как таковой, которая, собственно говоря, только и способна создать демократию в недемократической по своим культурным истокам стране. "Я не принимаю тиранию только потому что она тирания, не думая, выгодна она мне или невыгодна".

Смешно, когда вот этому - назовем его ценностно-ориентированным - подходу противопоставляют позитивистские политологические теории. Типа демократия возникает, когда элиты хотят договориться. Потому что уже в этих подходах контрабандой проявляется ценностная ориентация. А почему не сказать, диктатура возникает, когда элиты не хотят договариваться. Почему желание договориться выглядит более предпочтительным, чем аналогичное нежелание это делать?

Именно поэтому я и сказал, что вот этот опыт "патриотический ненависти", который имеется у поколения, пережившего 90-е, и есть тот опыт, из которого только и может родиться российская демократия. Но это именно искорка, она легко затухает под ветерком от целого веера принципиально недемократических, нереспубликанских если угодно, идеологий.

Эта искорка может разжечь любовь к Сталину, к Ивану Грозному, к Григорию Распутину, к Че Геваре, Усаме Бин Ладену. Для того, чтобы она была сохранена и использована, нужны все-таки люди, которые понимают, какой костер в итоге нужно разжечь и какая пища на нем должна изготовлена. Вот поэтому я и обращался к Морозову как, мне казалось, умному демократу, что он должен не анафематствовать Акопяна и подобных ему радикал-патриотов, а уметь поставить его опыт и опыт его поколения в центр своей борьбы за демократизацию и либерализацию страны.

Увы, в ответ я услышал какие-то глупости о знакомстве с Щекочихиным (Царствие ему небесное!) и намеки на жалобу в вашингтонский обком. А один блоггер даже заявил, что мой шеф, Глеб Павловский, не увольняя меня с работы, попустительствует политическим убийствам.

Ну что ж, придется искать других умных демократов.

Источник: http://magic-garlic.livejournal.com/275146.html