Все о поэзии 167

Дворников, Валерий Павлович

Выдающийся тюменский психоневролог.

Сначала будут изложены истории, которые рассказаны Ю.Крыловым и которые, несомненно, убедят читателя в вышесказанном.

Истории таковы.

1. М.Немиров

Есть в городе Тюмени, как и в большинстве более-менее крупных городов, психоневрологический диспансер, и находится он на ул. Ленина, 26 (или 23, сейчас не точно помню). Кстати, ул. Ленина в Тюмени не самая центральная, что удивительно. Даже во времена самого развитого социализма центральной тюменской улицей была ул. Республики, а какой республики - не указывалось. Так что вполне может оказаться, что буржуазно-демократической.

Ну да про улицу Республики потом, а что касается Дворникова В.П., то довольно значительная часть тюменщиков, про которых речь в этой книге, были гостями (то есть состояли на учете) в этом самом психдиспансере.

Причины на то у всех были разные, да и не о них сейчас речь. А речь о том, что самой что ни на есть лапушкой в этом диспансере был Дворников В.П., к которому можно было прийти со всеми своими "неприятностями" и быть уверенным, что тебя тут же не упекут в дурдом строгого режима, ну если ты сам этого не хочешь.
А можно было просто зайти поболтать, и вроде легче становилось - психоневролог как-никак!

О внешности его что-нибудь интересное сообщить сложно, ибо он был обычным среднего роста очкастым мужчиной, который любит внимательно слушать собеседника, слегка прищурившись. Психоневролог как психоневролог. И вот, как известно, был период в жизни Крылова, когда ему уж совсем негде было жить. И он от этого сильно страдал.
А как раз собирались первый рок-клуб организовывать, и только-только начали вместе все старотюменщики колбаситься (не люблю слово "тусоваться").

И вот как-то в аглицком клубе, по-моему (курилка возле мужского туалета на третьем этаже главного корпуса университета, где все и собирались поболтать), М.Немиров спрашивает Ю. Крылова:
- А ты где живешь?
А тот и отвечает ему в том смысле, что злая судьба и так далее.
А Немиров и говорит:
- Живи у меня.
Крылов обрадовался.

А жил Немиров на Широтной улице, в микрорайоне, где до этого Крылов не бывал, и по дороге туда он испытывал настоящий восторг - далеко-то как! И темно-то как!
И приехали они, откупорили бутылку белого вина, а Немиров и говорит:
- Слушай, Крылов, а не поживешь ли ты здесь один? Недолго - недельку, может, две?
Крылов:
- ???
Немиров и говорит:
- Мне тут в дурдом нужно лечь, ненадолго...
- Зачем?!
- Ой, не спрашивай, - отвечает, - нужно.

А Крылов так осторожно:
- А ведь чтобы положили, диагноз нужен. У тебя же нет диагноза-то?
Немиров:
- Зачем диагноз? Приду я к психиатру, скажу: "Я дурак. Положите меня в дурдом". Неужели не положат?

Так он и сделал.
А попал Немиров прямо к нашему дорогому В.П.Дворникову, и вот что до меня дошло: сказал Немиров задуманную фразу, а Дворников смотрит на него хитро, молчит.
А потом и говорит:
- А вы точно дурак?
Немиров не растерялся и отвечает:
- Ну рассудите сами: приходит к психиатру нормальный, здоровый человек и говорит: "Я дурак, меня в дурдом, пожалуйста, положите!" А?

Дворников подумал-подумал и, убежденный железной логикой, согласился.
А тут Немиров и говорит:
- Только вы меня в отделение, которое в 3-й городской, определите, я в Винзили (это такой "серьезный" дурдом под Тюменью) не поеду!

Вот тут Дворников плечами и пожал от удивления.

2. Ю.Крылов

Захаживал к Дворникову и Крылов, и вот с чего началось: Крылов страдает ужасными болезнями, которые, надо признать, дают о себе знать нечасто.
Но один раз это очень пригодилось.

Один хороший крыловский друг Миша Жилин (см.) работал в строительстве после того, как его выперли из университета за прогулы.
Работал он там мастером и, видя бедственное бездомное положение Крылова, посоветовал ему устроиться в профилакторий "Градостроитель", что под Тюменью, где и жить можно, и кормить будут, и лес вокруг, и озеро - короче, красота!

Он пообещал всячески посодействовать в получении льготной путевки в этот райский уголок, но для удачи мероприятия нужно было чем-нибудь серьезно болеть.
- Нет проблем! - воскликнул Крылов и, собрав все свои армянские справки (Крылов сам из города Кировакана, что в Армении), пошел в психдиспансер.

Там он попал? к кому бы вы думали? К Дворникову, конечно!
И тот, его выслушав, дал необходимые бумаги, и Крылова определили в профилакторий, где он чудесно просуществовал целый месяц, так как к нему часто наведывался Сэр и они вместе квасили на берегу озера, жаря на костре куски свинины, нанизанные на длинные палки.
C тех пор Крылов и стал периодически наведываться к Дворникову, имел с ним беседы и получал редкие рецепты на всякие амитриптилины, помогавшие в то время выжить в случае душевных, физических и прочих крупных неприятностей.

И вот один раз Крылова так "поджало", что совсем уж помереть собрался (то ли с первой женой разводился, то ли из университета стали выгонять, то ли и то и другое вместе - короче, жить стало невмоготу).
А когда так тяжело, начинаешь пить совсем безбожно, да еще и таблетки глотать, чтоб не чувствовать всего этого говна, - и тут такие штуки начинают с психикой претворяться!
Поэтому и решил Крылов наведаться к Дворникову. Может, хоть он чего посоветует.

Приходит он в диспансер, а там тетка какая-то чужая сидит.
- А где Валерий Павлович? - чуть не плача спрашивает Крылов.
А тетка улыбается и говорит таким "врачебным" голосом:
- А он сегодня после четырех принимает. Да вы проходите!
Ну, Крылов думает: не доживу до четырех; может, она тоже тетка нормальная, раз в одном кабинете с Дворниковым сидит. Ну и выложил ей: так, мол, и так, а если сильнее прихватит, то вааще в-о-о-о-о как!

Тетка оказалась хорошей, выслушала внимательно, затем и говорит:
- Надо вам энцефалограмму сделать. Вы, - говорит, - посидите в соседней комнате, а я пока с лабораторией договорюсь.
Крылов, как дурак, дождался в соседней комнате, пока приехали санитары дурдомовских размеров, а уж потом, когда под белы рученьки взяли, стал возмущаться: мол, энцефалограмма, врач сам сказал!

Санитары к этому были привычны.
Привезли они его. Смотрит Крылов: да это ж дурдом! Сам передачки сюда привозил!
- Е-мое, - думает, - пока кто из знакомых узнает? - а у самого сигарет всего две штуки осталось. (По опыту старших товарищей он прекрасно знал, какая тоска в дурдоме без сигарет.)

История кончилась хорошо.
Вечером приехал взлохмаченный Дворников, который случайно, по списку, заметил, куда меня отправили, и после небольшого скандала с персоналом ("Мы не имеем права!" - кричали они) забрал меня, совсем одуревшего, и увез к себе в кабинет.
Там он налил чаю и, будучи прекрасным психоневрологом, вернул Крылова к жизни.

3. Гузель

Она тоже большой друг Дворникову В.П.
И по этой самой дружбе, видя большую его заинтересованность деятельностью рок-клуба, про который она ему много рассказывала, решила Гузель пригласить Дворникова на наиболее зрелищное в то время мероприятие - пресс-конференцию М.Немирова и Ю.Крылова, посвященную их возвращению из поездки к Б.Г.

Надо тут заметить, что пресс-конференция проходила в актовом зале (!) университета, и проходила с привлечением множества аудиовизуальных материалов, и в конце еще кружочки с автографами Б.Г. раздавались.
Конечно же, эта конференция вызвала большой интерес, и на нее собралось довольно много разного народа, преимущественно из самого рок-клуба и его окружения.
Пришел и Дворников, который все это действо с размахиванием руками, включением музыки и рассказами об изображенном на показываемых фотографиях просидел скромно в углу.

После конференции мы подходим к Гузеле и спрашиваем:
- Ну как? Дворникову понравилось?
А она:
- Очень понравилось! Он просил даже его почаще на такие мероприятия приглашать. Говорит: "Сколько материала! Это ж докторскую диссертацию можно за полгода написать!"

Вот такой психоневролог Дворников Валерий Павлович.

4. Опять М.Немиров

А вот дополнения к сообщению Ю.Крылова, которые сообщаю я, автор этих строк.

Во-первых, дополняю, опровергаю и уточняю сообщение, сообщенное Крыловым под номером один.
Действительно, пришел я к Дворникову и попросился в дурдом: жизнь моя приобрела характер полного и тотального безумия и нужно меня изолировать в тихое место. А то будет совсем караул.
Дворников, действительно, поинтересовался конкретными проявлениями безумия.

- Ну, например, - объяснил я, - есть у меня ощущение, что все вокруг дураки, а вот я как раз умный, талантливый и достойный всяческого восхищения.
- Ага! - подхватил Дворников. - А окружающие не признают этого, да?
- Да нет, мне кажется, что и все окружающие это признают!

- Да, - опечалился Дворников, - это, уже действительно дело серьезное. Тут действительно требуется немедленная госпитализация! - после чего нажал соответствующую кнопку, в кабинет влетели двое из ларца, ловко скрутили мне руки за спину и поволокли в машину "скорой помощи".

И как я ни убеждал их, что я не буйный, я сам пришел - к этому они, как очень верно заметил Крылов, были привычные и, пока не довезли меня до психоневрологического отделения 3-й городской клинической больницы, что на Доудельной улице, рук мне так и не отпустили.

27 декабря 1995 г., вторник, полседьмого утра.

Для тех, кто решит, что я таким образом "косил от армии", сообщаю: вовсе нет.
Я в те времена (1984-1988) переживал очередной позорный период своей жизни и действительно нуждался в помощи психиатра, каковую и получал.
А от армии косить собирался, уповая на свое плохое зрение.
А когда оказалось, что зрение мое является все же, по существующим нормам, недостаточно плохим, то смирился и решил, что уж пусть тогда будет все, как будет.
И был приятно удивлен, когда оказалось, что описываемый Дворников такого понаписал мне в медицинской книжке, что?

Весной 1986-го власти города Тюмени решают извести появившуюся здесь крамолу на корню путем отправления ее носителей на перевоспитание в армию (см. Шаповалов Ю., Безруков Г.).
На дом к Немирову М., тогда работавшему учителем русского языка и проживавшему в комнате в общежитии во 2-м микрорайоне, с утра приезжает группа захвата из военкомата во главе с самим начальником, сажают его в машину и везут в психоневрологический диспансер, что в на улице Ленина.
Они приезжают туда.

Меня сажают сидеть в приемной под охраной двух людей в погонах, главный направляется к Дворникову, чтобы тот быстро меня переосвидетельствовал и признал годным.
Они сидят довольно долго, затем начальник выходит.
Он садится на стул рядом с М.Немировым, вынимает сигарету, предлагает сигарету указанному Немирову, то есть мне.
- Ладно, - говорит он ему, - хуйня! Не отчаивайся - еще, может, вылечат. Приходи ко мне завтра, я тебе выдам военный.

Дворников потом наставлял М.Немирова:
- Наседают на меня сильно, - говорил он, - и в панике они сильной, так что могут плюнуть на все белые билеты, а просто на улице тебя схватить, запихать в вагон да и отправить куда-нибудь на Чукотку.
- А ты тогда, - говорил Дворников, - беги. Как представится возможность - так и беги, только без оружия, а то убьют.

- Куда "беги"? В Америку через Берингов пролив? - не понял Немиров.
- Зачем в Америку? Приходи в любой психдиспансер, поговори с врачом минут пятнадцать - за тебя вся советская психиатрия горой станет!
Но до этого не дошло.

8 октября 1998 г., четверг, 6.43.

Например, прихожу я к Дворникову, то и се, прошу таблеток.
- Ну, а плохие-то мысли не приходят в голову? - спрашивает озабоченно Дворников.
- Какие-такие "плохие"?
- Ну какие - нехорошие! Не знаешь, что ли, какие плохие мысли бывают!
- О самоубийстве, что ли? - спрашиваю я и начинаю отвечать, что нет, не приходят, разве только?

И только какое-то время спустя понимаю, что вот они, психиатрские навыки и умения: таким путем он и выяснил, что именно я считаю "плохими мыслями" (а другой бы ответил, например, "зарезать начальника" или "о красоте мужиков"), во-вторых, какого рода они, эти плохие мысли, и прочее?

В середине 1990-х Дворников лечил от алкоголизма Ю.Шаповалова - безуспешно.
Шапа приносил Дворникову почитать этот наш с Крыловым о нем очерк - Дворников очень смеялся.

На этом все.

Тырц-тырц.

14.04.06 19:23

Распечатать

Все о поэзии 167

Дворников, Валерий Павлович

Лучшие публикации

Кремль: от консервативной политики – к революции

Недовоевали

Новое общество Путина как европейский проект

К расовой теории Захара Прилепина

Выход вверх