Совершенная строгость. Григорий Перельман: гений и задача тысячелетия

Слава Григория Перельмана, доказавшего теорему Пуанкаре, вполне сопоставима со славой Эйнштейна после выхода «Специальной теории относительности». Редкие фотографии гениального математика стали жить отдельной от него жизнью, как образ чудака, у которого кажется, нет ни возраста, ни определенных занятий. Но сам ученый, несомненно, прекрасно знает, над какими проблемами в своей научной области нужно работать. Маша Гессен выступает защитником своего героя, чтобы он не казался отшельником и нелюдимом, заблудившимся среди фантомов собственного воображения. Но это защита косвенная: не собственные усилия ученого, не его верность своей исследовательской теме, а его окружение, годы учения и годы странствий – главная тема книги. Особая «лицейская» атмосфера товарищества и дружеского соревнования в колмогоровском интернате, рыцарская борьба единомышленников с антисемитизмом позднесоветской бюрократии, и при этом «совершенная строгость» научных замыслов – все это рассказано с неподдельной искренностью. Но этот живой рассказ находится в противоречии со второй частью книги, где герой доказывает теорему и одновременно уходит из института, прерывает общение с коллегами и журналистами: невольно в этой части вырисовывается новый Фауст, который обретя магический камень знания, может обходиться без людей вокруг. Вряд ли это ключ к личности Перельмана: человек, наверняка читавший «Фауста» на школьной скамье, сам Фаустом никогда не станет. – А. Марков.

Гессен, Маша. Совершенная строгость. Григорий Перельман: гений и задача тысячелетия. – М.: Corpus; Астрель, 2011. – 272 с. – 4000 экз.

       
Print version Распечатать