Когда теория отважна, а практика задумчива

О Мандельштаме как поэте предельных возможностей сказано много, как о теоретике, который постоянно ставил себе пределы – очень мало. А мандельштамовские теории культуры, повлиявшие на целые поколения российских культурологов, очень интересны: термином в них становится не отдельное слово, а целое выражение, образ или метафора. Головокружительным сравнениям приписывается сила доказательства, а отдельные слова и смыслы выполняют роль иллюстраций. Создававшееся многие годы исследование М. Глазовой и Е. Глазовой показывает общий принцип, стоящий за этим оркестром сравнений: особое проникновение в природу, прослеживающее все черты её зарождения, и учащее её воскресать. Это не менее сильный проект изучения природных форм, чем гётевская натурфилософия, но только природные формы не подчиняют себе историю, не исправляют ошибки социальной жизни, но позволяют впервые увидеть историю как событие удавшегося или неудавшегося спасения. Что подсказано Дантом? – подсказано движение от истории, в которую человек попал, к истории, которую человек свободно перелистывает, подписывая на каждой странице, в каждой новой главе, с каждым новым шагом охранную грамоту своей свободы. И конечно, такая свобода появилась лишь тогда, когда «опыт из лепета» стал настоящим снятием со слова оков привычных употреблений, ради прислушивания к задумчивой и вдумчивой мысли. – А. Марков.

Глазова М., Глазова Е. Подсказано Дантом: О поэтике и поэзии Мандельштама. – К.: Дух i Лiтера, 2011. – 720 с. – 1000 экз.

       
Print version Распечатать