Химеры, дети химер

Конец августа внес некоторое оживление в застойный летний литературный быт: объявил о самороспуске экспертный совет Бунинской премии. Основная причина - другой совет, попечительский, в обход экспертов отобрал десять поэтов для включения в список финалистов.

На истории и регламенте премии позволю себе подробно не останавливаться, всю информацию можно без труда найти на соответствующих сайтах (Бунинская премия ("Русский Бунин"), Литературная Бунинская премия). Последовательность событий, приведших к разводу экспертов с попечителями, также описывать не буду: все наличные версии изложены в двух открытых письмах (Заявление Экспертного совета Бунинской премии, "Хватит шуметь, господа! О возне вокруг Бунинской премии"), а также в целом ряде сопутствующих публикаций ("Сомнительная десятка. От Бунинской премии отказались эксперты", "Время новостей"; "Эксперты распустились", "Коммерсантъ"; "Скандальная экспертиза", "Пресс-секретарь"; "Бедный Бунин. Российская литературная "нобелевка" уличена в нечестности", "Новые известия"), сообщений новостных агентств ("Экспертный совет Бунинской премии объявил о самороспуске" и "Бунинская премия будет вручена самым достойным поэтам - организаторы", "РИА-Новости") и даже радиовыступлений ("Экспертный совет Бунинской премии распустили", "Маяк").

Суть дела вкратце в следующем. Кроме жюри (в этом году его возглавляет Святослав Бэлза) в премии участвуют эксперты, в чьи обязанности входит подготовка списка из 8-10 человек, из которого судьи потом выбирают лауреата и четверку финалистов. Раньше имена экспертов не разглашались, но в этом сезоне организаторы решили создать (по предложению Вадима Месяца и под его руководством) "открытый" экспертный совет, куда вошли профессор РГГУ Дмитрий Бак, культуртрегеры и издатели Андрей Коровин, Дмитрий Кузьмин, Елена Пахомова, критик Павел Крючков, а также преподаватель МГУ Александр Леденев и сотрудники Московского гуманитарного университета Андрей Тарасов и Николай Захаров (заявление о самороспуске вместе с Месяцем подписали первые пять).

То есть пришли профессионалы, удивились малому числу номинированных книг, организовали рекламу, обеспечили представительность конкурса и приготовились работать. Но тут на сцене появилось главное действующее лицо премии и разразившегося вокруг нее скандала - председатель ее попечительского совета, ректор Московского гуманитарного университета, президент Национального института бизнеса и Национального совета негосударственных вузов (все эти структуры входят в число учредителей премии) Игорь Ильинский. Он обнаружил, что вкусы экспертов не совпадают с его собственными, и начался нормальный конфликт комиссара с буржуазными спецами - с той лишь разницей, что если нефть качать без спеца никак не получалось и приходилось, сжав зубы, терпеть до поры присутствие контры, то в поэзии ничто не мешает каждому искренне считать себя докой. Тем более что Ильинский и впрямь не чужд изящной словесности, книжку стихов выпустил. Цитировать их я из милосердия не буду, замечу лишь, что на фоне рифм "бог - черт" и "жива - жила" как-то по-новому прочитываются инвективы Ильинского в адрес "игр со словом в духе формалистов начала XX века".

В общем, тут-то на свет и появилась та самая неприкасаемая десятка: Виктор Верстаков, Глеб Горбовский, Александр Городницкий, Андрей Дементьев, Тимур Кибиров, Юрий Кублановский, Инна Лиснянская, Юрий Поройков, Алексей Шорохов, иеромонах Роман (Матюшин) (имя десятого счастливца выяснить так и не удалось). Комментарии излишни, сообщу только, что Поройкову по странному совпадению посвящен один из текстов в книге Ильинского "Стихи и песни", а из иеромонаха Романа мне запомнились в свое время две строки: "Шолом", - визжат пейсатые мужи: / Антихристы Антихриста встречают". Впрочем, и Верстаков умеет сказать о том же самом не хуже: "Повсюду следы фронтовой полосы, / и даже отметился ворог: / над бывшей гостиницей "Искра" часы / показывают СЕМЬ СОРОК" (Caps Lock западает у автора, а стихи вообще-то о городе Грозном). В общем, ознакомились Месяц со товарищи с творчеством неизвестных им доселе авторов, расширили свой кругозор - и самораспустились.

Такая вот история. На первый взгляд, все очень просто - поссорились спонсоры с экспертами, эка невидаль. Вон и Премия Аполлона Григорьева, помнится, в свое время закончилась после исчезновения покровителей в лице "Росбанка" (тот развод, правда, прошел не в пример более цивилизованно). На самом же деле в происшедшем просматриваются другой смысл и внутренний сюжет, ради которых я все это и пишу.

Проблема в том, что в нашем литературном быту по-прежнему нет понятия репутации, а есть только оборотень-яицатупер, воспетый Михаилом Золотоносовым еще лет пятнадцать назад. И уж чего вовсе не существует, так это механизмов прополки и дезинфекции литературного поля. То есть кому положено, те, конечно, все знают, но нет инструментов по превращению этого знания немногих в общественное мнение. Да и общественного мнения, если вдуматься, тоже нет. Оттого премия без всякой концепции, без внятного смысла, без авторитетных имен, за ней стоящих, становится частью литпроцесса и информационным поводом только за счет изрядного наградного фонда. И если "Бунинка" доживет до будущего года, то нет сомнений, что о нынешнем позоре никто и не вспомнит, и снова будут у нее и конкурс, и жюри, и пресса положительная. И что за беда, если - помимо всяких скандалов и бытового хамства - премия элементарно непрофессионально выстроена. Например, организаторы не сочли нужным оговорить время публикации номинируемых произведений, отчего в списке издания 2007 года соседствуют с книгами 1996-го, а у того же Поройкова, например, представлен к награде сборник и вовсе более чем двадцатилетней давности.

И проблема эта вовсе не только литературная. Разве не то же происходит, скажем, с высшим образованием? И разве не существует вуз под названием Московский гуманитарный университет, в котором нет ни филологического, ни исторического, ни философского факультетов, зато наличествуют факультеты рекламы и туризма (оба предмета, безусловно, относятся к базовым гуманитарным специальностям)? А если существует такой вуз, как МосГУ (при советской власти, кстати, скромно называвшийся Высшей комсомольской школой), то он и должен учреждать премии вроде Бунинской. Умилительное все-таки это зрелище - размножение химер в естественных условиях.

       
Print version Распечатать